Насчет того, что не дотянется, я погорячилась…
Прошло пять или шесть секунд, прежде чем я осмелилась открыть глаза. Я помнила по школе, что такое «греческий огонь» и как инженер Калинник изобрел его для победы над арабами. Но одно дело помнить или читать на уроке истории, а другое дело стоять под раструбами и ждать, пока этот самый прототип напалма выплеснется на нас.
Единственное, о чем я в тот момент сожалела, что не попрощалась с папой. А ведь он уже наверно волнуется о том, что дочка не вернулась с экзамена. Странно только, что не звонит…
– Ладно, проходите, – сказал уже женский голос, и опасные раструбы вновь приняли вид лилий.
Без скрипа отворилась тяжеленная дверь. Я подумала, что если такую поставить где-нибудь в банке, то у воров один её вид отобьет желание залезать в сейф. На пороге стояла та самая старушка, которая совсем недавно лежала под грузным майором и которая наслала на меня неприятные проклятия.
Старушка вышла в синем халате и бигудях. О коричневые чулки терся пушистый белый кот. За спиной хозяйки квартиры виднелся обычный коричневый коридор, вешалка с одеждой, стойка для обуви и зеркало от пола до потолка.
Да-а, не так я представляла грозную колдунью. Обычно в фильмах показывали мантию со звездочками, широкополую шляпу и обязательно черного кота, а тут… Я почувствовала себя немного разочарованной. Хотя и Мария Дормидонтовна тоже не очень походила на ведьму с пятисотлетним стажем работы.
– Манюринда, у тебя есть пять минут. Потом уходи, – сказала Грюзельдина Киробантовна Взмах, а для соседей Галина Кирилловна Взмахова. Она подняла ладонь, когда мы с Игорем тоже вознамерились пройти в квартиру. – А вас я не приглашала. Не нужны мне воры в квартире.
– Да я… Да мы… – задохнулся от возмущения Игорь.
– Видела я, как ты у майора кошелек свистнул. Так что не надо лишнего вранья. Стойте тут! Не хочу потом серебряных ложечек недосчитаться, – нахмурилась Галина Кирилловна.
– Сестренка, так у тебя же никогда и не было этих самых ложечек, – сощурилась Мария Дормидонтовна.
– Вот-вот, я ребят ещё в квартиру не пустила, а ложечек уже нет. Страшно подумать – что будет, если я позволю им войти?
С такой логикой, а вернее, с полным отсутствием оной, нам было трудно поспорить. Игорь переглянулся с Марией Дормидонтовной, и та пожала плечами.
– Игорек, подожди меня тут. Пока развлеки Олесю.
Старушка скрылась за дверью, и та с тихим шорохом закрылась. Рыжеволосый парень оглядел меня с головы до ног тем самым взглядом, каким прохожие рассматривают манекен в витрине магазина, и вздохнул.
Вздохнул?
Неужели этому пройдохе я не понравилась?
И он мне тоже не понравился! Вот!
Я хмуро посмотрела на него. Если бы не он, то меня бы сейчас здесь не было. Я спокойно сдала бы экзамен, водрузив на голове модели Иры стрижку «Пикси» с мелированием и косой челкой, а потом вернулась домой. Там бы поогрызалась на подколки пухленьких сестер и начала собирать вещи для отдыха. Если бы не этот рыжеволосый, которому пошел бы стиль «гранж»…
– Как тебя развлечь? Хочешь, станцую? – виновато улыбнулся Игорь.
– Слышь, ботаноид, ты меня подставил мусорам, а теперь на развлекухе хочешь съехать? Что за старперку впрягся респект тебе и уважуха, но сейчас хавальник захлопни и не отсвечивай. Олесенька кумекать будет, – вырвалось у меня.
– Да я…
– Ты чо, не всосал? Ещё раз вякнешь, и я тебе всеку!
Игорь тут же поднял руки вверх. Ему бы ещё черную форму, свастику на плечо, и он стал бы похож на одного из завоевателей, которые брели по дорогам России в сорок пятом году. Очевидно, эта мысль достаточно откровенно отразилась на моем лице, поскольку рыжеволосый парень нахмурился и отвернулся к попугайчикам.
