Страсть, страх, похоть, стыд, возбуждение – ее медовые глаза передавали все оттенки сопутствующих эмоций. Дышала глубоко. Грудь поднималась и опускалась. Губы высохли – она хотела меня. Пыталась скрывать, но хотела.
- Что ты будешь делать? – меж рваных вдохов шепотом спросила она.
- Если не перестанешь разговаривать, то закрою рот кляпом. – взяв ее за подбородок, провёл подушечкой большого пальца по нижней губе и, не удержавшись, поместил один палец ей в рот, заставляя облизать его. – Хорошая девочка. Я надеюсь, ты усвоишь урок и больше не станешь делать ошибок…
***
Анжелика
Самый настоящий повернутый на сексе маньяк! – кричал мой разум, а тело запихивало его в самую дальнюю кладовку, чтобы не мешал мне концентрироваться на ощущениях. Никогда не думала о том, что могу возбудиться от того, что кто-то свяжет меня, оставив без возможности двигаться. Оказалось, что мне дико нравится, когда надо мной властвуют.
Нет, то, что он затыкает меня с определенной периодичностью, конечно же возмущало и откровенно бесило, но я понимала, что мысли мешают мне получить всю гамму чувств, ощутить остроту хождения по лезвию. Грудь отдавалась болью, соски превратились в напряженные горошины, четко вырисовывающиеся под футболкой. Низ тянуло от желания и хотелось сомкнуть колени, да только физически сделать я этого не могла.
Обходя вокруг меня, Александр легонько, почти неощутимо касался бедер, груди, живота, ягодиц. Тело вздрагивало, мышцы сжимались, откликаясь на скупую ласку. Все пропало в тот самый миг, когда одну из ягодиц немыслимо обожгло. Он ударил меня ладонью, пальцами, стопроцентно оставляя красный отпечаток своей пятерни. Выгнувшись, взвыла подобно волчице. Боль не была сильной или нетерпимой, скорее отрезвляющей. Я больше испугалась, хотя и приятного было мало.
Мужчина оглаживал пострадавшее место, то и дело, опускаясь все ниже и ниже, почти задевая набухшие складки и маленький вход. Через минуты таких дразнящих издевательств, он все же коснулся внешних краев лона, медленно провел по ним пальцем, и мне показалось, что я вот-вот взорвусь, но неугомонная ладонь прижгла и вторую ягодицу.
Экзекуция продолжалась и продолжалась: гладил, касался, задевал, а затем наказывал. Возбуждение до предела, хочется взорваться до невозможности. Губы искусаны, нервные окончания – бомба мгновенного действия. Слезы льются из глаз от бессилия, так хочется достигнуть разрядки, но мой палач не умолим. Он уже не ласкает, лишь обжигает ягодицы, которые давно онемели. В ушах будто вакуум.
- Проси! – говорит он громко, четко, но словно вдалеке.
Я понимаю, о чем он. Гордость не позволяет умолять. Хотя о какой гордости может идти речь, если ты привязана к стулу и испытываешь на себе сексуальное наказание от почти незнакомого человека?
- Проси!
Шлепок, шлепок, еще шлепок. Мышцы ног сводит судорогой, колени подкашиваются. Меня трясло от страха? Забудьте! Меня сейчас трясет по-настоящему, подобно взмывающей вверх космической ракете.
- Проси! – давит своим голосом, напором.
Удар следует за ударом, и я не могу больше терпеть. Задыхаясь, захлебываясь слезами, хрипя, шепчу:
- Пожалуйста!
- Я не слышу!
- Пожалуйста! – кричу, насколько возможно, но он продолжает наносить удары.
Мне кажется, я сейчас попросту упаду в обморок, отключусь, сползу прямо на стул и все равно, как это будет выглядеть.
