-
Постойте, госпожа баронесса!
Пред домом
нашему взору развернулась картина начинающейся баталии - поперек подъездной
дороги, стояла одна из грузовых телег, вокруг столпились наши возчики. А перед
ними, уперев руки в дородные бока, в боевой стойке находилась фру Хлоя. За ней
уныло высился ее супруг, герр Питер, держащий в руках верёвку, которая была
обмотана вокруг рогов крупной черно-белой коровы. Рядом с ней неловко
прижимался к боку маленький теленок.
Баба скандалила:
-Чего встали? Хочу - и забираю свою животину! Петер -
веди корову! А я пойду, куренок соберу!
Пора
вмешиваться. За моей спиной копошилась Уля, торопливо застегивая пуговицы
платья, чтобы оно в самый патетический момент
не съехало с моих плеч.
-Фру Лейбиц, объясните, почему вы решили увести
корову?
-Дак как же? Господин управляющий дал нам скотинку для
нашего прокорма! А тут народу очень уж
много, молока от коровенки и не хватит. Решили ее домой увести.
О как,
интересно вывернула! Ну, не на ту нарвалась, хлопать глазками и благородно не
скандалить (не комильфо!) я точно не стану.
-Фру Лейбиц, вы
что-то путаете! Животные были отправлены сюда для пропитания проживающих здесь
людей!! А вы с сего момента здесь не работаете и не проживаете! Я вас увольняю!
И в собственность вам скотину никто не передавал! Собирайте личные вещи и вон отсюда!
Не ожидавшая
такого отпора баба на секунду растерялась, потом, набрав в лёгкие побольше
воздуха, заголосила:
-Да что же это делается! Вы только посмотрите! Детишек
последнего молочишка лишают!
Я удивилась:
-
У вас есть дети? И где же они, позвольте спросить? Как только покажете мне их,
и староста подтвердит, тогда подумаю.
Баба визжать
перестала, деловито потянула мужа за рукав:
-Пошли, вещи соберём!
А мы остались
с недоумевающей коровой - почему ее не подоили и не отвели на пастбище? И мы тоже - что же делать с животиной? Уля
сказала, что сейчас подоит корову, часть молока отдаст теленку, он ещё
маленький. А Макс уведет живность на пастбище, благо оно неподалеку. Томас
вызвался накормить кур и свиней. А я и двое оставшихся мужчин пошли заниматься
завтраком. Завтракать пришлось тем, что оставалось - окорок, уже зачерствевший
хлеб, сыр, отварные яйца. Надо ехать в город, купить хотя бы хлеба. А ещё
необходимо стекло, в осенне-зимний сезон остаться с окнами, заколоченными
досками - не вариант.
И вообще,
надо сейчас все осмотреть, записать, что надо сделать в первую очередь, что
подождёт. Ясно, что в зиму я никуда не двинусь отсюда. Значит, надо
устраиваться жить с комфортом. Вчера, в темноте, дом мне показался громадой, а
сегодня, при ярком свете, стало видно, что дом в два этажа, не слишком большой,
в виде буквы "Г", с одной коротенькой перекладинкой. Часть окон по фасаду была заколочена,
подозреваю, что стекло оттуда тоже было вынуто.
Деревянные детали, вроде рам, ставен, дверей, требовали покраски и,
желательно, срочно. Навес над крыльцом требовал починки, так же как и пара
досок в самом крыльце. На заднем дворе требовали починки покосившийся забор,
каретный сарай. Возможно, кое-где необходима починка крыш, но это надо
смотреть.
Дровяник, в
самом деле был пуст, значит, ещё одно дело - заготовка дров. А с этими
прожорливыми каминами дров нужно целая прорва. Вернувшись на участок перед
фасадом, поняла, то что, вчера показавшееся мне кучами и горами - это просто
мусор. Всевозможный хлам из дома, ветки деревьев, листья и прочее. Возницы,
почесав в затылках, изрекли:
