– Вы намокните…
– Важность какая! – отозвалась она.
Пока она пила, телеграфист, стоя перед ней, так же как и кассир, недоумевающим взглядом окидывал ее с головы до ног.
«Qui diable ça peut-être?»[25] – думал он. Увидев, наконец, красивый плед дамы брошенным на полу, он нагнулся, чтобы поднять его. Она презрительно глянула на него.
– Оставьте… Какой суетливый…
– Я желал, сударыня, услужить вам, – умильно глядя на нее, отозвался телеграфист.
– Voyez moi ça… Quelles blandices[26]… Туда же…
– Пол у нас грязный, затоптан, – будто извинился он.
– Наплевать… Je m’en fiche…[27] Плед не мой. Меня имели глупость заставить его взять. В эту-то жару! Ну, и пускай измарается в грязи… Ну, заберите стакан. Довольно. Я боюсь схватить горловую жабу. Что я тогда буду делать в вашей глуши, в этой дыре. Околевать?!
– Мы вас вылечим!.. – усмехнулся Туртуа, перемигиваясь с остальными молодыми людьми.
Дама заметила попавшую на колени воду и протерла ее перчатками. Затем она распахнула веер, села, закинув ногу на ногу, откинулась снова на спинку скамьи и, высунув лайковый носок туфельки, начала качать ногой.
– Ну, теперь… Voyons…[28] Говорите… Как же я доберусь в Териэль? Я же не могу отправиться пешком. Я околею где-нибудь на дороге, тут два километра до города, – и она рассмеялась, – до деревни, хотела я сказать… Voyons… Будьте добры. Скажите, как же я доберусь?
– Надо это устроить! Я сейчас пойду, соображу, – сказал Туртуа.
– Вам надо в Териэль? – спросил кассир.
– Вы что, глухи?.. Я раз десять это сказала.
– В самый, то есть, Териэль, в местечко или в окрестности?
– О! Он невыносим, ce blanc-bec…[29] со своими расспросами! – воскликнула дама. – Да, да, да, сударь… в Териэль! В самый Териэль.
– Надо послать туда попросить лошадь и повозку… Другого средства нет. А пока вы у нас подождите… Делать нечего.
Аппарат зазвонил… Телеграфист Багет сел за него и, разобрав депешу на бумажной ленте, обратился к начальнику:
– Странно, – сказал он, – такой дамы адресатки у нас нет. Депеша в местечко Териэль и госпоже Розе Дюпре.
– Как же мы ее отправим? – спросил Туртуа.
Громкий смех дамы заставил обоих обернуться на нее.
– Вы божественны… господа железнодорожники. Какая детская наивность. Честь имею представиться… Роза Дюпре. Депеша мне. C’est mon imbécile…[30] Он не может и часу прожить без меня… Его зовут – господин Годрион. Чтобы выходила веселая фамилия, я его часто зову – monsieur Gaudriole[31]. Ну, давайте. Что он там болтает…
Телеграфист собрался писать.
– Не надо. Говорите, что там?
– О, только четыре слова.
И он прочел:
«Подтверждаю требование возвратиться завтра.
Эрнест».
– C’est ça[32]. Я так и ожидала… Ну, он ошибся в расчетах. Завтра назад я не поеду… L’mbecile думает, что здесь есть кому за мной приволокнуться… В этой-то дыре? Он ревнив, как турок… Ну-с. А я все-таки не знаю, как я поеду…
– Бретейль ведь тоже из Парижа сейчас прибыл, – вспомнил кассир. – Он верно домой на своей повозке отправится.
– Отлично! – воскликнул Туртуа. – Он еще не уехал. Сбегайте скорее. Скажите ему, что он доставит в Териэль прехорошенькую женщину. Его ревнивая жена побьет его за нее.
Кассир выбежал.
Телеграфист быстро переписал депешу и подал ее даме.
– Зачем? Мне не нужно! – отозвалась она.
– Это моя обязанность… Выбросьте… но возьмите.
– Vous m’embêtez![33]
Молодая женщина взяла депешу, задумалась и улыбнулась.
Потом она сморщила брови и шепнула: «Comme cela se trouve»
