Волчанка окончила курсы помощника машиниста в расположенном в Ыйване [38] Корейском национальном железнодорожном колледже. Работать устроилась на поезда KTX [39], которыми заведовала корпорация «Korail». Скорее всего, ее назначили помощником машиниста, чтобы эффективнее контролировать работу женского персонала. Именно она наводила дисциплину среди проводниц и в вагоне-ресторане. Обычно ей хватало двух-трех хлопков в ладоши, чтобы заставить всех умолкнуть и вернуться к работе. К грубому физическому воздействию прибегала крайне редко.
Волчанка заметила на платформе знакомую. Ею оказалась работающая в поезде лоточница. Звали ее Хэ Ын Чжу, она была долговязой девицей с лошадиной челкой. Наверное поэтому все звали ее Кобылой.
– Эй, Кобыла! Что там у тебя сегодня? – поприветствовала ее Волчанка дежурной фразой.
– Все как вчера, – огрызнулась та.
– А пиво есть?
– Пиво только для пассажиров.
– Я не имела в виду, для кого. Я имела в виду, какое.
– Тэдонган [40]. – неохотно сказала лоточница.
– Не брешешь? Северокорейское?
– Брешет пес, а я…
– Знаю-знаю, а ты ржешь, как кобыла. Ну давай, колись, почему у меня на борту коммунистическое пойло?
– Хотят угодить какой-то важной делегации с Сахалина. – все также неохотно ответила лоточница.
– А что на закуску?
– Сушеный минтай с острым соевым соусом.
– Нальешь моей подруге? – спросила Волчанка и ткнула пальцем назад, за плечо, туда, где притаилась Оспинка.
– Если что-нибудь останется. Продажа начнется в Сувоне с пятого вагона.
– А у нее девятый. Так что же делать?
– Встать и идти в сторону пятого вагона. – ехидно ответила Хэ Ын Чжу.
Решив, что дальнейший разговор с Кобылой становится бессмысленным, Волчанка повела Оспинку дальше.
Оспинка заметила небольшую группу сидящих на перроне в позе «сэйдза» [41] людей в форме железнодорожников, держащих в руках самодельные плакаты.
Волчанка с безразличием посмотрела на них и только сказала:
– Курить хочется.
– Держи себя в руках.
– Да-да, конечно… Жалко, что по пути в табачный киоск не заскочили. Ладно, куплю что-нибудь у Кобылы.
– Лучше тебе пожевать корень колокольчика и постоять в позе «ласточка».
– Мне эта аюрведическая [42] хрень не помогает. Тоже мне, ласточку нашла, – проворчала Волчанка.
– Кто это? – Оспинка рукой указала на сидящих железнодорожников. – Что они делают?
– Коллеги-железнодорожники. Собираются бастовать. Скоро начнут.
– А из-за чего эта забастовка?
– Хотят уломать министерство транспорта разрешить поездам нашей корпорации использовать станцию Сусо в Каннаме. – ответила Волчанка.
– И в чем проблема?
– Эту станцию использует корпорация SR для своих SRT [43]. Какие-то умники из профсоюза сделали подсчеты и заявили, что объединение сервисов KTX и SRT поможет решить вопрос с нехваткой мест и стоимостью проезда. Полная чушь! Просто они желают получить больше денег с каннамских жирных котов. Для этого они собираются переделать старые замызганные вагоны, в «Gangnam Style» [44]. И пустить их в оборот. Таково мое мнение, на которое всем этим щелкоперам, конечно же, плевать.
– А разве профсоюз не отстаивает права рабочих?
– Ну да, до кучи еще выдвигаются требования по улучшениям условий труда.
– Ага… Ты, кажется, жаловалась на то, что приходится работать в две ночные смены подряд. – припомнила Оспинка.
– Тут они молодцы. – кивнула Волчанка. – Нам нужна новая двухсменная система, состоящая из четырех бригад. Это поможет решить проблему с ночными переработками. А то нарядчики совсем оборзели, посылают и посылают нас… в рейсы…
