Зомби Кореи. Игра в «Сахалинский поезд» - страница 2

Волчанка скривила губы, но ничего не ответила. Взяла в руки микрофон и посмотрела на экран монитора.

– Слушай, – сказала она. – Сгоняй пока за пивом, а я подберу какую-нибудь песню.

Оспинка встала, вышла за дверь и через пять минут вернулась, неся в охапке несколько бутылок пива и пакетиков с солено-сушеным кальмаром. Волчанка уже выбрала песню: Porcupine Tree – Trains. Она перенастроила караоке-систему, и поэтому музыка играла несколько приглушенно, что давало возможность разговаривать. Оспинка не знала играющую песню. Судя по названию, что-то про поезда. Еще на экране монитора мелькнула фраза на английском про шестидесяти тонного ангела, упавшего на Землю.

– Ничего не понимаю, – сказала Оспинка, выставляя принесенное пиво с закусками на стол. – Что за ангел такой тяжеловесный?

– Поезд, – стала объяснять Волчанка. – Он как своего рода небесное создание, спустившееся на Землю. Весьма романтичное сравнение.

– Поезд весит шестьдесят тонн?

– Нет, конечно, одна секция локомотива может весить сто тонн, а полный служебный вес может доходить до трехсот. А вот вагоны действительно весят около шестидесяти тонн. У четырехосного грузового полувагона грузоподъемность может доходить до семидесяти тонн, в то время как сам он в виде тары весит двадцать три. С цистернами, рефрижераторами и хопперами [12] та же история. В итоге весь поезд может весить пять тысяч тонн.

– И он упал с неба на Землю?

– Ну да, так поется в песне.

– Значит, если верить Библии, это падший ангел. Сатана. Сатанинский поезд?

Волчанка опять скривила губы и ничего не ответила. Похоже, счет подколок становился 1:2 в пользу Оспинки. Волчанке вновь захотелось послать куда-нибудь свою подругу, но никак не могла придумать куда.

Наконец придумав, она сказала:

– Иди ты в задницу!

Заиграла следующая композиция: AC/DC – Rock ’n’ roll train. Не минусовка, а оригинал. Видимо, Волчанка специально запрограммировала караоке-систему проигрывать все без разбора песни, в названии которых есть английское слово «train».

– Ну вот опять что-то про возбужденного ангела и хладнокровного дьявола, – заметила Оспинка, внимательно вслушиваясь в контратенор Брайана Джонсона. – Отдай все, что у тебя есть? Ты фантазируешь, живешь в экстазе? Поезд-беглец сходит с рельсов?

– Да заткнись ты уже, пожалуйста, – прервала ее Волчанка.

Оспинка замолчала, но про себя отметила и «сексуальную южную красавицу», и «потряси этим, потряси этим», и «ты знаешь, она делает это действительно сексуально».

– Ну ладно, – Волчанка откинулась на диван, держа в руках бутылку пива. – Я говорила тебе, что мой отец работал составителем поездов… Это и вправду очень похоже на игру «Тетрис». Представь себе, вагоны – это детали. Станция Иксан – крупный железнодорожный узел, который постоянно пропускает, сортирует, формирует и отправляет составы из таких вот «деталей», прибывающих из всех концов Кореи.

Она отхлебнула пива и продолжила:

– Сортировочные станции нужны, поскольку составы в пути формируются как придется: к вагону на Сеул цепляли хоппер на Мокпо, за рефрижератором на Чонджу следовала цистерна или платформа на Пусан…

Игра начиналась с того, что машинисту и сигнальщику на маневровом тепловозе, дабы распутать данный клубок, приходилось брать вагон-деталь, перемещать ее на нужный путь и, отцепив, отправлять в свободный полет с сортировочной горки. К примеру, кубик на Сеул. И тогда мой отец быстро вскакивал на подножку этого кубика, который, между прочим, весит как каменная плита из пирамиды Хеопса, и, обхватив руками специальные поручни, наваливался всем телом на расположенный под ногами тормозной рычаг, который постепенно опускался, и в образовавшийся просвет мгновенно вставлялся стержень-чека, после чего кубик-вагон наконец останавливался. Остановился в нужном месте, и игроку начислялись дополнительные очки.