Тот не отводил взгляда. Наконец Томми скосил глаза к переносице и заметил каплю, после чего глуповато улыбнулся и пожал плечами.
– Что это было? – спросил Тревис с нотками зависти в голосе.
Казалось, Томми не может решить, выложить все начистоту или притвориться, будто ничего и не было. Само собой, победила честность.
– «Сникерс», – осторожно сказал он.
– У нас есть «Сникерсы» с арахисовым маслом? Но их ведь уже не выпускают! – умоляюще глядя на меня, воскликнул Тревис.
В ответ на его вопросительный взгляд я просто пожал плечами. В этот момент я бы не усомнился, что Томми быстро смотался в альтернативную вселенную, где все еще выпускали «Сникерсы» с арахисовым маслом, и стащил себе несколько штук. Что ж… Вообще-то, конечно, я бы в такое не поверил: я уже знал Томми и был уверен, что он бы точно за них заплатил.
– Были, – ответил Томми, липким пальцем снимая каплю с носа и аккуратно помещая ее в рот.
Все сомнения в том, чем именно подкреплялся Томми, мгновенно исчезли, когда я вытащил порядком изжеванную обертку от «Сникерса» с арахисовым маслом из пасти Генри. Мне было очень любопытно узнать, откуда взялась эта шоколадка, но если бы я развернул бумажку и увидел на ней что-то вроде «произведено в Соединенных Штатах Колумбии», то, ломая над этим голову, только потерял бы драгоценные минуты, которых и так осталось немного. Мир сошел с ума, и урны поблизости не было, но мусорить мне все равно было неудобно, поэтому я сунул изжеванную Генри обертку в карман. Гермофоб[6] внутри меня содрогнулся, когда я взглянул на обслюнявленную ладонь.
– Черт, ну и мерзость, – бросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Впрочем, я тут же забыл о раздражении, мой взор наполнился любовью, как только упал на мой джип. Где-то с неделю назад мы с Брендоном оставили машины – его огромный «Форд Эксплорер» и мой «Джип Рэнглер» – в миле от ворот Литл-Тертла. Оба автомобиля были забиты туристическим снаряжением, боеприпасами, едой и водой – да плюс нашей толпой, – так, что машины начинали походить на фургоны бродячего цирка.
Алекс подождал, пока мы заведем моторы, и только потом включил заднюю передачу. Некоторые пассажиры фуры громко возмущались, что мы остановились слишком близко к разоренному Литл-Тертлу. Я их за это не виню. Я до сих пор не мог поверить, что они вообще вернулись за нами.
Томми высвободился из тетушкиных объятий.
– Томми, ты уверен? – Марта вопросительно посмотрела на него.
Их разговора я не слышал, но общий смысл уловил. Марта хотела, чтобы племянник поехал вместе с ними в кузове фуры. Она наконец-то сумела справиться с потрясением, в которое ее ввергли зомби, и вовсе не желала снова ставить себя под удар, ведь потерю еще одного члена семьи она бы не перенесла. Я прекрасно понял ее огорчение, когда Томми печально ответил:
– Нет, тетушка, я не могу.
– Но почему, Томми? У меня ведь только ты остался из родственников, – взмолилась она.
Я знал, что такие слова не могли не задеть Томми, и уже собрался было попросить ее, чтобы она оставила парня в покое, но вовремя понял, что это было бы неправильно. Они ведь как-никак были родственниками. А я – лишь чужаком. Черт, да я ведь с этим пареньком едва знаком!
