И вот я поехал домой, когда на часах уже был одиннадцатый час. Хорошо хоть лето на дворе, поэтому на улице еще только начинало смеркаться. Душно. Водитель что-то напевал себе под нос, а я думал о том, стоит ли позвонить жене. Танечке. Например, спросить, надо ли в магазин сгонять. Еще ведь можно успеть – вроде бы «Глобус» до одиннадцати работал всегда.
Вытащил телефон, набрал номер, а потом передумал.
– Здесь? – спросил водитель, указывая на проезд, ведущий с улицы Сурикова вглубь двора.
– Да, – кивнул я.
Отключил смартфон. Если что – сбегаю в магаз. Сейчас мне хотелось быстрее домой, к Тане и Женечке, моей дочурке. Ей всего пять лет, но она уже такая смышленая. Артистка. Любит смешить народ, изображая циркового клоуна, а еще очень упрямая. Иногда меня это даже пугало, но обычно я был горд за ее успехи. А особенно – в танцах. Сегодня они с мамой должны были как раз сходить на репетицию в ДК «Космос». Уже вернулись. Расскажет хоть, как там дела.
Машина тормознула во дворе.
– Сколько там с меня? – уточнил я.
– Сто три, – ответил водитель.
«Вот ведь! Не сто и не сто десять рублей. Сто три! Разве эти сраные три рубля делают погоду?!»
Да и бог с ним – рассчитался. Вышел на улицу. Вдохнул – вонь в воздухе. Даже не вонь – смрад. Откуда? Опять что ли местный химзавод «пыхнул» в атмосферу? Вот уже который год от него спасу нет. Хотя на предприятии и заявляли каждый, что это, дескать, не они, а фарм- и агропредприятия, которые там же, на промплощадке, обитали, но никто им не верил.
– Фу, блин! – поморщился я.
Но нынче запах другой – словно разом испортилась вся рыба во всех магазинах города. Никогда так противно не воняло. Что они там нынче выбросили в атмосферу, какую, блин, гадость?!
Такси за спиной развернулось на узком пятачке асфальта и погнало к выезду из двора.
В подъезде – пусто. И, слава богу, не хотелось встречаться с соседями. Тем более, у нас с ними были контры – гопота со второго вечно слушала на полной громкости дебильное музло, за что я их периодически топил канализационными стоками. Такая вот мелкая «мстя»!
На улице, где-то далеко, завыла сирена.
Потом еще одна. И еще.
– Пожар что ли?
Подошел к двери квартиры на четвертом этаже.
«11» – давно уж надо поменять эти пластиковые циферки, которые достались в наследство еще от прошлых жильцов. Так-то они были белыми, изначально, но потом выцвели. А сейчас мне показалось, что на номере квартиры появился еще и кровавый отпечаток.
«Освещение просто плохое», – сообразил я. Лампочка, и правда, еле светила.
Взялся за ручку, заметив, что она липкая.
«Хм! Женя у меня такими проделками не занимается. Может, соседи подпадлили? Они-то могут. Детский сад, ей-богу!»
Вошел в квартиру и сразу заметил: что-то не так. Мы жили в двушке, хрущевка, панельный дом. Впереди по курсу – кухня, чуть правее, но тоже прямо – спальня. Зала – направо. В коридоре горел свет, но в остальных комнатах темно. Обычно, когда я приходил с работы, Женя всегда выбегала, чтобы встретить меня. С ее радостных обнимашек обычно и начинался семейный вечер.
Но сейчас – никого.
Тишина.
– Таня, Женя! – позвал я, все еще не соображая, куда они могли подеваться – может, вышли в магазин?!
Взгляд упал на обувь – разбросана по всему коридору.
«Даже для моих нерях – чересчур!»
– Девочки, вы где? – сказал я и шагнул к спальне.
Заглянул – пусто. Направился к зале. И тут послышался топот – и на спину с разбегу прыгнула Женька. Обхватила шею руками.
