Жена застонала, потом повернулась ко мне.
– Мы живы? – спросил она.
– Да, вроде да… – ответил я.
Улыбнулся. Она мне тоже.
Посмотрел на дочку, прижал ее к себе.
Сергей в это время поднимал паренька – тот, похоже, сломал руку.
– А водитель? – спросил я у военного.
Тот сокрушенно покачал головой – не выжил.
– Надо уходить! Горим! – сказал Сергей, указав на водительский отсек – вот откуда запах. Там начинался пожар, и огонь уже добрался до трупа водителя, голова которого во время наших кувырков «срослась» с приборным щитком.
Женя повернула голову, но я закрыл ей обзор плечом:
– Не смотри, не смотри туда!
Послушалась – хорошая девочка!
– Давай вместе поможем маме, хорошо?! – попросил я дочку. И мы вместе начали подтаскивать Таню к заднему выходу. Сергей тем временем пинком открыл двери десантного отсека.
Нашему взору предстал кошмар: конец автомобильной пробки утопал в огне. Несмотря на то, что мы миновали эпицентр пожарища, жар ощущался и здесь. Буквально в нескольких метрах от нас асфальт горел. Плавился и пузырился. Черный дым столбом устремлялся к небу.
Мы медленно выбрались из БТРа, как до нас донесся голос, усиленный «матюгальником»
– Немедленно покиньте карантинную зону! Иначе мы вынуждены будем открыть огонь! Повторяю: иначе мы откроем огонь на поражение!
– Мы свои! – заорал Сергей.
Но вот точно ли «свои»?! В этом я как раз не уверен. Впереди – в километре от нас дорога перекопана. За ней стояла наскоро возведенная амбразура, из которой торчал пулемет. Чуть подальше – два танка, дула которых смотрели в город.
А еще дальше – большие зеленые шатры, и несколько переходов между ними, сделанных из полиэтилена. В них двигались люди в скафандрах.
«Это что, химзащита?! Зачем она им?» – подумал я.
Солдаты на контрольно-пропускном пункте тоже в скафандрах, только зеленых. Лица закрыты шлемами.
Дальше, за КПП, кипела работа – несколько десяток тракторов, краны, рабочие.
– Что они делают? – спросила Таня.
– Они… боже, они строят стену! – догадался я.
– Стену? Какую еще стену? – не понял Сергей.
Военный прищурился. Мы стояли в отсветах пожарища за нашими спинами. Нас хорошо видно людям на КПП, а вот нам их – не очень. Масштабы стройки тоже не оценить – только часть ее освещалась прожекторами. Но мне показалось, что возведение стены вдоль всей линии горизонта.
– Они строят Периметр, – сказал мальчишка.
«Как можно отгородить целый город?» – подумал я, но спросил другое:
– Что еще за Периметр?
А Сергей продолжал махать военным:
– Это свои! Свои!
Военный достал рацию, из нее донесся голос:
– Немедленно выйти за пределы карантинной зоны! Иначе – будете уничтожены! Внимание: мы открываем огонь на поражение!
– Что? – не понял военный. – Это Сергей Корольков, младший лейтенант…
Но говорившему оказались не интересны ни звание, ни род войск:
– Даем три секунды, чтобы убраться из зоны карантина! Иначе – мы открываем огонь! Это последнее предупреждение…
Рация замолчала.
Посмотрел на ствол пулемета, развернутый в нашу сторону.
«Неужели, правда, откроют огонь? – подумал я. – По гражданским-то? Зачем им это делать?»
– Ты сказал что-то про Периметр… – я подошел к пареньку.
Тот кивнул:
– Да-да, в игре такое было… Зона образовалась вокруг Чернобыльской АЭС. Зона отчуждения. Там были монстры всякие, аномалии…
– Какая еще Зона? Причем тут вообще Чернобыль? Мы же в Кирове…
– Я не знаю… не знаю, но там, в игре, было так…
