– Э-э-э, – опять пропел Борода, – если такой умный, пачму свежий книжка не принес Бараде?
– А кто ж тебя знает, где ты есть? – удивился дядя Толя. – Я тебя уже сто лет не видел, хотя ты всегда в пяти километрах от меня, мог бы в любой день прийти сюда к нам. Ведь знаешь же когда мы здесь?
– Знаю, канечно, знаю!Даже знаю, дарагой, что у тебя сегодня день рождений, понимаешь!
– Во блин, точно, дядь Толь! – ухмыльнулся племяш. – Забыли мы с тобой. День-то уже прошел, осталось двадцать минут, – сказал он, глянув на часы.
Дядя Толя почему-то недовольно крякнул, покосившись на Бороду и буркнул: – Зря ты, Толик (татарина оказалось тоже Анатолием звали) это… зря, говорю, вспомнил. И выпить нет. Что за день рождения без водки. Не осталось водки, понимаешь? – как-то странно в нос пробасил он последнее слово. – Да и не хотел я отмечать в этом году, поэтому и ушел на озеро… ну, в общем, давай потом… потом как-нибудь.
– Э, нет, не зря, – промычал татарин, начав ковыряться в своем безразмерном мешке. – Я может этого дня, тезка, ждал всю жизнь. А ты потом, потом…
– А вот и Джин, – и с этими словами он стал вытягивать что-то из своего мешка.
– Какой еще такой Джин, – насторожился дядя Толя.
Санек тоже почувствовал что-то не ладное, ибо родился под знаком Рыб и покровительством Нептуна, способствующего у тех, за кем он присматривал, развитию исключительной интуиции.
– Э-э-э, деревня, – татарин вытащил из мешка бутылку с прозрачной жидкостью. – Вот такой Джин.
– Что это? – подозрительно спросил дядя Толя.
– Вах, вах, вах, Анатоль, нельзя быть таким подозрительным. Водка это, обычная водка, только американская.
– Откуда у тебя и здесь? – уже не выдержал Санек?
– Американцы вчера прилетали, – многозначительно, подняв палец вверх, сказал Борода. – Велели тебя с днем рождения поздравить и передать это, – ухмыльнулся он.
– Да ладно, дядь Толь, – понял все Санек. – Баба тут к нему одна ходит, я знаю. Вот, наверное, самогоночки ему и принесла. Бутылка-то заморская, а глянь какая пробка. Пробка была действительно из-под шампанского.
– Ай-я-яй, какой внимательный мальчик, – прищурился гость. – Все замечает, настоящий разведчик.
Внутри у Сани что-то тревожно екнуло, он понял, что приход татарина к ним совсем не случайность, а какая-то непредвиденная ни им, ни его дядей закономерность в этой цепи событий последних дней, над которой он так еще и не успел пока как следует подумать.
Дядя Толя одобрительно заулыбался: – Ну, разве по чуть-чуть.
«По чуть-чуть» продолжалось почти сутки до пятницы тринадцатого июня, потому как мешок у Бороды был действительно большой. А на озере за это время произошло такое, что научило Санька хранить обет молчания всю оставшуюся жизнь.
Глава 18
Черви, лениво собравшись клубочком, спали на солнцепеке… спали, да не все. Два червяка (внешне ничем не отличавшиеся от остальных) тихонько отползли в сторону от клубка живых тел и, пристроившись у стенки жестяной баночки, тихо беседовали:
– Как-то надо уходить, – сказал первый, понимая, что без болевых ощущений от прокалывания крючком тут не обойдется.
– Ну, и напугал же ты меня этим семьдесят пятым годом. Я уж думал опять съезжаем в могильников, будь они трижды прокляты, – зло выругался второй червь. – А отсюда-то мы выскочим в раз! Самое простое – это через крючок, но уж очень ощущения не приятные, да и шкуру жалко, – глянул он на свой лоснящийся бок.
