Зона особого внимания - страница 25

– Нет, Сережа, не ОБЭП. – Михаил Петрович задумчиво разглядывал тени на потолке. – Это подполковник Гущин, референт по особым поручениям из министерства!

– Точно! – вспомнил Сергей. – В министерстве я его и видел! Несколько раз. Неприятный тип, надо сказать.

– Вот что, лейтенант, – Каменев перешел на официальный тон, – про эту запись ни в каких бумагах не упоминать категорически! Пусть пока полежит у меня в сейфе. Всю свою активность прекрати, отдохни, посиди на бюллетене.

– Они вроде серьезное мочилово затевают, – попытался возразить Сергей. – А потом этот канал… – он повторил жест старшего славянина из видеозаписи, подняв указательный палец к потолку.

– В том-то и дело, – остановил его Михаил Петрович. – Тут пока все непонятно, поэтому и молчи, как рыба, понял? Никому! А я завтра пойду к руководству. Похоже, дело серьезней некуда. Ясно?

– Так точно, господин майор! – Сергей по-военному вытянулся перед старшим по званию.

– Свободен, лейтенант. Отдыхай. Ты сделал большое дело.

Вечером Каменев и Громов «смотрели кино» на квартире у полковника.

– Ты тоже думаешь, что это Гущин? – не отрывая взгляда от лица товарища, негромко спросил Михаил Петрович.

– Гущин, сволочь, – подтвердил полковник. – Если это начало войны, без него не обошлось. Сам под капот, понятно, не лазил, кишка тонка, но устроить провокацию для него как два пальца обмочить, я его давно знаю, подлец, трус и карьерист. Его же в 1989-м едва под суд не отдали: сфабриковал дело против молодых ребят, чуть под высшую меру не подвел невиновных. Ну, из органов его тогда выперли, а в 1991-м на демократической волне восстановили. Причем в аппарате министерства! Он – «шестерка» у крупных «тузов», на них и пашет 24 часа в сутки!

– Тогда нам его не взять, – подытожил Каменев. – Я понимаю, даже видеозапись не поможет…

– Скажут, фальшивка, подделка, видеомонтаж… Хотя и отмолчаться в тряпочку нельзя, тут все слишком серьезно, дело ведь не в Гущине. Он – «шестерка» для грязных дел, такие долго не живут, дурак он, сам бы мог догадаться. Рано или поздно «высокие стороны» начнут зачищать концы, тут ему и крышка, либо те позаботятся, либо другие, либо сам его «отец родной» решит, что эта карта отыграла. Короче, Миша, скажу тебе вот что. – Полковник на мгновение задумался. – Дело об иномарках я с тебя снимаю, – голос Громова зазвучал увереннее. – И… – он выдержал паузу, – действуй на свое усмотрение! Наша цель – распознать вот этого его «отца родного», который в нашей Конторе завелся. Пока только распознать, большее нам не по зубам. Попробую прояснить, с кем это Гущин так хорошо «дружит» внутри министерства, а ты к нему не приближайся, я имею в виду, конечно, не тебя самого, а твоих людей. Сомов уже мелькал, его теперь на этой работе полгода нельзя использовать, а других у тебя нет. Работай понемногу по его контактам – кавказцу и славянину, но на цыпочках, не спугни. Каждый день по возможности докладывай мне. В случае чего постараюсь прикрыть…

В кабинет одного из замов министра, генерал-лейтенанта милиции Геннадия Ивановича С., вошел его старинный приятель (еще с юрфака) и подчиненный подполковник внутренней службы Андрей Гущин, референт по особым поручениям. Но сегодня старые товарищи были сдержанны и немногословны.

– Геннадий Иванович, все в порядке, встреча с агентами прошла нормально, вернее, блестяще, как говорится, на ловца и зверь бежит, я даже не ожидал, они сами поставили все вопросы, теперь сценарий можно разыгрывать по максимальному варианту. – Гущин уселся в кресле напротив генерала.