– Наш врач! – прошептал Штраус. В его голосе прозвучали оттенки благоговейного страха.
– Евтушенко! – рукопожатие было сухим и крепким, как у мужчины. – Должна буду попросить вас раздеться…
– Если это доставит дамам удовольствие!
Рыжая девушка прыснула в кулачок, но поймав строгий взгляд врача смутилась, и отвернулась к прибору.
Виктор стянул через голову футболку, присел на холодную скамью, снял джинсы.
– Не буду вам мешать… – засуетился профессор. Он быстро вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
Врач проводила мужчину к системе, где он улегся на гладкую скамью. Девушка прижимала присоски к разным частям его обнаженного тела, ее пальцы дрожали, белые скулы покрылись слоем румянца под легкомысленными веснушками.
– У вас удивительно хорошо развита мускулатура! – равнодушно заметила доктор. Она склонилась над пультом, тихо зажужжали приборы.
– Вы бы лучше сердце профессора вылечили! – улыбнулся Чернышев.
– Научите, как его заставить следить за собой… – буркнула врач, – и помолчите пару минут, пожалуйста!
Виктор подмигнул рыжей девушке, та стушевалась еще больше, склонилась над клавиатурой компьютера, пальцы порхали по кнопкам. Мирно урчали моторчики, на экранах вспыхивали разноцветные зарницы, из жерла принтера медленно явила миру белую голову длинная бумажная змея.
– Готово! – Девушка кинулась отклеивать присоски, доктор поднялась из – за стола, достала нечто похожее на механический шприц. – Поднимите, пожалуйста, руку!
Мужчина завел кисть за голову, врач прижала дуло ему к подмышке, острая боль на мгновение пронзила кожу.
– Что за черт! – он недоуменно растирал желвак в подмышечной впадине.
– Это для вашей пользы! Михаил Семенович все объяснит.
Виктор потянулся к своей одежде, но девушка уже протягивала ему мешковатый голубой халат.
– Велено одеть вот это… – прошептала она слабым голосом. Мужчина пожал плечами, и накинул на плечи халат. В помещение вошел Штраус. Он по-прежнему прижимал руку к груди, болезненно морщился, бледное лицо покрывали нездоровые пятна багрового румянца.
– Ну как наш герой?
– Здоровье безукоризненное! – бесстрастно отрапортовала Евтушенко. – Если не считать множественных переломов, контузий и шрамов – идеальная физическая форма!
– И если не считать загадочного укола! – мрачно пошутил Чернышев. Доктор многозначительно переглянулась с профессором.
– Остается несколько минут до начала эксперимента, а вас, Михаил Семенович, давно ждут в центральном отсеке, – кивнула Евтушенко, и вышла в коридор. Рыжая девушка поспешила за ней следом, в руках она крепко сжимала верный журнал. Виктор потер желвак. Боль прошла, под кожей явственно можно было нащупать твердый шарик.
– Что это за чудеса науки и техники?! – он раздраженно помял шарик. – На моей памяти насчет членовредительства уговора не было!
– Присядем на дорогу… – Штраус опустился в кресло. – По моей просьбе вам ввели капсулу с ядом. Капсула абсолютно безвредна, полностью герметична. Даже если вы ее случайно раздавите, кровь нейтрализует действие препарата. Хитрое изобретение. Вступает в реакцию исключительно с человеческой слюной. Шпионское изобретение… Однако, если возникнет непредвиденная ситуация, вы легко извлечете капсулу с помощью ножа. Требуется раздавить ее зубами, и желудочный сок растворит яд в течение получаса.
– Зачем вы мне имплантировали эту заразу?
– Если хотите – интуиция, другими словами, на всякий пожарный случай. По возвращении доктор извлечет ампулу, даже следа на коже не останется.
