Гостья бросила взгляд на циферблат диковинных часов, украшавших ее запястье, и вскочила с кушетки.
– Засиделась я тут у тебя на полмиллиона долларов, Лизок. Думаю, права ты, конечно. Хорошо, что я к тебе за советом пришла.
Она быстро заключила свою молодую копию в объятия и потрепала по щеке.
– А ты красотка еще ух какая. Ну бывай, – с этими словами пожилая Елизавета Васильевна энергично развернулась на каблуках и выбежала из кабинета, прикрывая лицо маской.
Доктор осела на стуле и какое-то время не шевелясь смотрела в ту точку, где только что сидел ее двойник. Потом ущипнула себя. Убедившись, что все случившееся – не сон, она набрала по внутреннему телефону администратора клиники.
– Верочка, отмени на сегодня всех пациентов. Да, скажи, что по семейным обстоятельствам. И не записывай на вечер и на выходные ко мне больше никого, пожалуйста. Нет, ничего не случилось, буду дочку из школы забирать сама теперь. Она все время по няням у меня, не дело это, ей мама нужна.
Положив трубку, Елизавета Васильевна еще какое-то время сидела без движения, а потом глубоко вздохнула, подвинула к себе клавиатуру и ввела в поисковике сайта «Одноклассники» имя Виталий Синицын, а затем, подперев подбородок ладонью, принялась сосредоточенно изучать результаты поиска. У нее впереди было еще как минимум тридцать пять лет, чтобы что-то изменить.
Жидкая весенняя грязь весело чавкала под Настиными туфлями на шпильках, покрывая бурыми брызгами розовую лакированную кожу. Поднявшись на обшарпанное крыльцо деревенского дома, она остановилась и, достав из брендовой сумочки салфетку, аккуратно протерла обувь. Затем придирчиво осмотрела свое отражение в карманном зеркальце, подкрасила губы и заправила в высокий хвост непокорную светлую прядь. Все должно быть идеально – иначе зачем она тащилась из Москвы в такую даль.
– Ты, это, присаживайся, – сухонький усатый мужичок невысокого роста засуетился, пытаясь поскорее освободить стул от горы хлама: пожелтевших газет, грязных тряпок и ржавого чайника.
– Я постою, – брезгливо изогнула домиком красиво накрашенную бровь холеная блондинка.
– Ты, это, чего в наши края-то? – после долгого молчания произнёс мужчина, смахнув рукавом пот со лба.
От этого вопроса Настя на мгновение застыла на месте. Чего она, действительно, забыла в этой развалюхе на краю забытого Богом поселка? В Москве ее ждала красивая жизнь – роскошная картинка, внутри которой почему-то все не клеилось: кусочки пазла вертелись и распадались, не желая собираться воедино. Работа спорилась, но быть ломовой лошадью к тридцати пяти ей уже надоело, а отношения создать никак не получалось. У Насти даже была заранее выдумана уважительная причина для визита, но почему-то она вдруг честно призналась:
– Мне психолог порекомендовала.
– Эт врач что ли? Приболела ты, Настюш? – на лице усатого отразилась явная тревога. – Климат сказали сменить? Конечно, в Москве этой вашей не то, что тут: лес, река, воздух свежий – благодать. Если надо, поживи у меня, я тебе кровать уступлю, сам на диване посплю тут.
– Спасибо, конечно, но я ненадолго, – сквозь сжатые губы процедила Настя.
– Да ты не смотри, что тут грязно, приберемся с Аллой, баба ходит ко мне одна…
– Рада слышать, что ваша… твоя личная жизнь идёт в гору. Впрочем, как всегда, – стоять на шпильках было утомительно, и, брезгливо наморщив нос, девушка аккуратно опустила обтянутую алыми брюками попу на обшарпанный стул.
