Блондинка уже достала смартфон, чтобы сфотографировать меня, и я поспешно ретировалась обратно в машину, выкрикивая на бегу:
– Знаете, там царапина не такая и большая. Хорошего дня!
Добравшись до дома, я устало сползла на плитку прямо по стенке прихожей. Удивительно, что я не застряла в лифте, в меня не попала молния и… что там ещё могло случиться?
– Хренова Алка! И зачем только я с ней согласилась встретиться, – бормотала я, сидя на полу и сдирая с себя грязные куртку и джинсы. – Блондинка ещё эта идиотская. Вдруг успела снять меня? Машину жалко. Вот блин.
Я разразилась накопившимися за день рыданиями, услышав которые с кухни в коридор вышел муж.
– Мариша, что случилось?
Он уселся рядом со мной прямо на пол, и я, уложив голову к нему на колени и растирая слёзы по щекам, принялась рассказывать о моих злоключениях.
– Алла сглазила, представляешь! Оба они с Димой истерички ненормальные. Весь день наперекосяк. Телефон дома остался. Клиент не пришёл. Йога отменилась. Дура ещё эта на красной машине…
– Алла что? – брови мужа ползли все выше с каждым моим предложением, а когда я закончила, он почесал переносицу и задумчиво произнёс. – Милая, я не психолог, конечно, но тебя знаю давно, и мне кое-что кажется странным. Ты сейчас так говоришь, как будто все вокруг виноваты в твоих несчастьях. Алла, Дима, клиент… Обычно ты как-то по-другому это формулируешь.
Я застыла, глядя в одну точку. Перед моим внутренним взором вдруг замелькали схемы со вчерашнего занятия в институте. Треугольник жертва-спасатель-агрессор – хороша же оказалась я, преподаватель психологии, так легко в него попавшая.
Довольно быстро в моей голове все встало на свои места: после разговора в кафе я вошла в роль спасателя, уберегая Диму от сглаза, но тут же стала в его глазах агрессором, звонящим по просьбе обезумевшей жены. Я так втянулась в их с Аллой игру, что сегодня весь день провела в третьей роли треугольника – состоянии жертвы. Я пыталась переложить ответственность на обстоятельства, мнимую наведённую на меня порчу – все что угодно, лишь бы не признавать, что сама своим состоянием создаю происходящие со мной события.
Твердо решив из страдалицы снова вернуться в состояние творца своей жизни, я переоделась в уютную пижаму, размяла спину парой йоговских асан и вернулась на кухню пить чай с мужем.
– Как здорово, что ты помог мне во всем разобраться, вот только с подписчицей этой что теперь делать – не пойму?
– Ты же блоггер, вот и напиши честный пост про эту историю. Расскажи, как обходить стороной эти ваши треугольники.
– Точно! И выражу особую благодарность блондинке, которая мне сегодня так качественно помогла почувствовать себя жертвой, что больше, пожалуй, никогда не захочется.
Открыв заметки на смартфоне и принявшись печатать, я вдруг представила, как Аллина цыганка, отложив в сторону колоду карт и утыканную иголками куклу, с интересом читает мой новый пост, и расхохоталась.
– А нам обязательно тащиться на эту дачу? – с надеждой в голосе протянул я.
Перспектива провести вечер за компьютерной игрой радовала меня, как и, наверное, любого подростка, больше чем незапланированная поездка загород к дедушке.
– Обязательно, Саш, – отрезала мама. Она заталкивала толстый шерстяной свитер в сумку. – Накинь куртку и погнали.
– Куртку? Жара на улице.
– На всякий случай. Нет, не ветровку, возьми кожаную.
