Зов Айнумосири - страница 10

А когда подходило время и Камуире-куру начинал готовиться к отъезду, мальчик впадал в уныние: ему не хотелось, чтобы дядя уезжал; хотелось, чтобы он навсегда переехал к ним и жил в их деревне. Он даже мать просил, чтобы она уговорила своего брата остаться или, по крайней мере, погостить подольше. Но на все просьбы об отсрочке отъезда, тем более о том, чтобы остаться в котане рода Косатки, Камуире-куру отвечал улыбками или отшучивался: впереди его ждали великие дела и ему некогда было долго засиживаться на одном месте. Его всюду ждут, всюду он должен поспеть к сроку. И мальчику приходилось смириться и ждать новой встречи.

Канчиоманте знал, что где-то на Уруппе у дяди была семья, которая тоже видела его нечасто. Таким уж человеком был дядя: непоседливым и беспокойным, всегда находящимся в бесконечном странствии.

Когда Канчиоманте подрос и получил своё настоящее имя, после первой самостоятельной охоты на большого зверя, дядя подарил ему свой старый испытанный лук и полный колчан стрел. Юноша надеялся, что теперь дядя возьмёт его с собой, и даже попросил отца поговорить с ним. Но мать, услышав об этом, и думать запретила ему о подобном. Отец, поразмыслив, решил, что пока Канчиоманте слишком молод для таких путешествий, но заверил расстроенного сына, что, может, через год-два обязательно поговорит с Камуире-куру об этом. «Ещё не пришло время», – сказал он напоследок. На том разговор и кончился. Дядя, погостив, по обыкновению, несколько дней, опять подался куда-то, и грустный Канчиоманте вместе с отцом, матерью и маленькой сестрёнкой вышли на берег, чтобы его проводить. Канчиоманте долго стоял на каменистой косе, дольше остальных; даже когда лодки дяди и его людей скрылись за скалистым мысом, он всё продолжал стоять, словно вместе с лодками Камуире-куру в далёкое плавание ушла и его душа.

Камуире-куру не появлялся на их острове целых два года. До них доходили слухи, что он плавал к сисам, а после подался в далёкую землю Цупка, чтобы вести торг с тамошним народом. Другие говорили, что он ушёл на своих челнах к Сахарэн мосири, но никто ничего не знал точно, пересказывали слышанное от других. Знали только, что на своём Уруппе он не показывался уже год.

И вот однажды, в начале лета, в широкую бухту, на берегу которой, у самого устья реки, располагался котан рода Косатки, зашло пять лодок. Люди с оружием в руках высыпали на берег, чтобы встречать гостей. Схватив свои лук и стрелы, вместе со всеми на косу побежал и Канчиоманте. Мужчины, радостно потрясая копьями и палицами над головой, выступили вперёд, оттеснив от прибрежной полосы женщин и детей. На лодках, что подходили к берегу, люди повскакивали со своих мест и тоже приветственно закричали. Поднялся неимоверный шум. Челны ткнулись в каменистый берег, прибывшие на них вместе с обитателями котана оттащили лодки подальше от воды, чтобы их не унесло в море вместе с отливом. Канчиоманте с гордостью наблюдал, как его дяде Камуире-куру почтенно кланяются окружающие, а он, как и принято знатному человеку, отвечает им лёгким кивком головы. Гостей повели к дому старейшины, где слуги уже выставили на циновки сосуды с гречишной брагой, а женщины поспешно готовили угощение. Сколько было выпито в тот день браги, никто не знал. После того, как сосуды в доме старейшины опустели, Камуире-куру велел своему усиу принести с лодки запечатанные бочонки с хмельным напитком, привезённым из страны сисам. А сколько разговоров было в забитой людьми просторной хижине старейшины, сколько новых удивительных историй рассказал странствующий торговец поражённым слушателям! Канчиоманте сидел позади своего отца и слушал плавную речь дяди, повествующую о его хождениях за эти последние два года. За это время Камуире-куру объехал все земли Среднего Мира: был и у сисам, которые, по его словам, умеют строить из камня и дерева огромные, выше деревьев, дома и большие-пребольшие лодки, в которых могут разместиться разом все жители котана («Вот это да!»); был и у недружественных айну Сахарэн мосири; и на Цупку заглядывал. Люди внимательно слушали его рассказ, лишь иногда прерывая говорившего удивлёнными восклицаниями. «Вот это жизнь! – думал Канчиоманте, восхищённо взирая на широкую спину своего дяди. – Наверное, сам Хозяин Моря оберегает Камуире-куру и все духи, морские и те, что живут на земле, помогают ему. Столько всего повидать, в стольких землях побывать! Редкому человеку такое доступно».