Марпа вытащила из своей кружки водоросли и протянула ложку мне. Пока я неуверенно вытаскивала размякшие листики, старуха с наслаждением отпила напиток.
– Ливарэ, – протянула она, смакуя напиток, – это наше тепло и свет. То, что заменило нам солнце. Ли – давать, варэ – тепло. А ливарэ питаются от корней диварэ. Ди означает поглощать. – Ты пей, пей, – напутствовала Марпа без перехода.
Я осторожно сделала маленький глоток.
– Так как тебя зовут? – повторила она вопрос.
Жидкость, по консистенции напоминала сироп. Первые капли были обманчиво безвкусными. Затем рот налился сладким нектаром с выраженными кислыми нотками. В меру бодряще и не слишком приторное послевкусие.
– Меня зовут Алексия, – я продолжила, дождавшись удовлетворенного кивка: – Вы знаете, откуда я и как сюда попала?
– Чтобы ответить на твои вопросы, нужно слегка уйти от этой темы.
– Зачем?
– Чтобы углубиться.
Я переглянулась с призраком, корчащим рожи.
– Ты все еще ждешь ответы? – ворчливо отозвалась Вандиама.
– Хорошо, – протянула я, отмахнувшись от слов призрака. – И откуда же мы начнем?
– Ксин говорил, что ты ничего не знаешь о нас.
– Кто такой Ксин? – поинтересовался двойник.
– Ты у меня спрашиваешь? – не выдержала я.
– Кто здесь? – нахмурилась старуха, а потом вскочила: – Неужто Вандиама?
Пока я подбирала слова, Марпа тревожно прошлась по комнате и снова села, заговорив торопливо и с грустью:
– Что ж она не ушла-то? Бабка рассказывала, что неупокоенная душа будет скитаться по свету и ждать милости Духов. – Марпа вздохнула, а потом рявкнула: – Чего расселась тут?
Я вздрогнула, а Вандиама отпрыгнула причем очень неудачно. Будучи призраком, она проскочила сквозь стену, оказываясь за пределами видимости.
– Тебе все уголки обходить надо в поисках тенебиса, – продолжала разглагольствования старуха, общаясь с пустотой.
– А что такое тенебис? – вкрадчиво, поинтересовалась я, надеясь не попасть под раздачу.
– Так просто и не сказать.
– Попробуйте сложно, – хмыкнула я.
– Что ж, дитя, с чего ж тебе начать-то?
Под размышление старухи, я наблюдала возвращение чертыхающейся Вандиамы.
– Наш изученный вдоль и поперек мир всегда оставлял много тайн. Аномалии, как называли их светлые умы, или тенебис.
Понимая, что мне мало что дал такой ответ, Марпа горестно вздохнула, покачав головой. А затем продолжила, меняя поведение. Да так, что я только хлопала глазами, поражаясь смене настроения. Легкое местами придурковатое повествование сменилось непривычной серьезностью.
– Это явление включает в себя всю невидимую энергию и материю, которая нарушает механику и основы законов. – Пока мы замерли с открытыми ртами, старуха продолжала: – Когда мы отдалились от Пака Калюмов…
– Что такое «Пака Калюмов»? – опомнилась я.
– Калюм – это светило, дающее тепло и энергию, а Пак – это семейство.
– Семейство? Не понимаю. Земля вращается вокруг Солнца…
– Земля возможно, – невозмутимо ответила Марпа, – но Вивикантем долгое время жил среди россыпи Калюмов. Он купался в их лучах, не зная мерзлоты.
– Вы хотите сказать, что я… – Лицо непроизвольно скривилось, – прилетела на самолете на другую планету?
– Ты с другой планеты? – удивилась Вандиама.
– Ксин предупреждал, что твой разум не готов к принятию. Но это еще не вся правда.
Казалось, старуха сожалела. Я провела рукой по лицу и зажмурилась, пытаясь разложить информацию. Сделала глубокий вдох. Не помогло.
