– А, я так и знал… Впрочем, я не призываю вас бояться потусторонних явлений, а лишь хочу предупредить, что попадаются среди них и такие, к которым необходимо относиться серьезнее.
– Берт, вы шутите. Я не уверен в существовании этих явлений в принципе, а вы уже пытаетесь рассказать мне об их свойствах!
– Ладно, значит, время еще не пришло. Спешу, как обычно.
После этих слов Штольц опять погрузился в свои мысленные катакомбы и разжег трубочку. А я смотрел на дорогу и кое-как справлялся со своими раздумьями. Скажи мне кто-нибудь неделю назад, да что там, еще позавчера, что я буду ехать в одной машине с сумасшедшим искателем приключений и аномальных явлений, и более того, сам буду принимать участие в поиске всего этого! Да я бы даже не посмеялся. Просто сделал бы вид, что я стенка.
– Да, Берт, хотел спросить, а какое у вас ученое звание?
– Профессор, – скромно ответил тот. – По возрасту не скажешь, правда? А вы?
– Даже не доцент. Бросил кафедру раньше представления к званию.
– Зря. Хотя нет, не зря. Ведь тогда бы мы не встретились. Если хотите, я подготовлю представление сразу же после вашего оформления в университет.
– А на кой черт эти ярлычки нужны?
– Э… Тут вот какое дело. В обывательской среде можно объявить себя хоть академиком кислых щей и затирать народу любую муть. Но в кругах науки без этих бумажек никто никого не будет слушать. Хоть ты триста раз вещай истину. Такова реальность. Поэтому нам больше поверят как профессору и доценту, нежели чем профессору и абы кому.
– Понятно… Вы так говорите, будто меня уже оформили в университет.
– Остались только формальности, уверяю вас. Все уже в курсе, что на нашей кафедре скоро будет новый сотрудник.
Вот тебе и новости. Ладно, разберемся. Тем временем мы подъехали к развилке, один указатель на которой был новенький и свежий, а второй являл собой настоящий артефакт из далекого прошлого. За новым дорога буквально красовалась недавно положенным асфальтом, а за старым коробилась и скалилась рытвинами и ямами.
– О, я надеюсь, нам по этой старой? – оживился Берт.
– А то как же!
Скорость наша заметно снизилась: машину приходилось беречь. Конечно, лучше бы я смотрел на заросшие мхом стволы вековых деревьев, которые, словно обнявшись своими кронами, загораживали небо где-то сверху. Или любовался бы таинственной романтикой меняющегося придорожного рельефа, который то падал глубокими оврагами вниз, то вздымался холмиками, обсыпанными камнями, словно пасхальные куличи цветными бусинками. Но все эти красоты достались Берту, а я сражался с тем, что в России принято считать дорогой.
– Обстановочка что надо, – удовлетворенно хмыкнул профессор. – Ну просто декорация. Так и тянет сделать пару снимков.
– Зачем?
– Для поднятия настроения и вдохновения на работу в какое-нибудь мерзкое февральское утро, когда приходится тащиться невесть куда вместо того, чтобы закутавшись в плед, сидеть у камина и думать.
– Вы много думаете, Берт.
– Никуда не денешься, это у меня с детства. А вы? Вот, например, вы думали, что мы будем делать, когда прибудем на место? И, допустим, нам улыбнется удача, и мы найдем локации, нарисованные в альбоме. Так что дальше?
– Э…
– Вот именно, «э». А я думал.
– Ну, мы будем искать.
– А что именно искать? Не знаете? То-то же. Я полагаю, что нам потребуется сопоставлять рисунки и реальность. Как в детской игре на поиск отличий. Только сдается мне, что альбом был создан не вчера, а посему кое-что из нужных нам вещей будет не на своем месте. А что-то наоборот, окажется лишним. Важно будет подмечать каждую деталь, не упускать из виду ничего, и ко всему относиться очень серьезно. Вот, например, вы видели, что я сегодня утром положил в свою сумку шкатулку с отломанной крышкой? Как думаете, зачем? Ага, я не сомневался. А теперь смотрите! На этом рисунке она есть, но почему-то валяется рядом с руинами сарая. Мало похоже на дом Карла, но шкатулка-то та же самая! Вот тут-то и загвоздка. Как понять, что важно, а что нет? Что приведет нас к разгадке смерти старика, а что будет мешать этому?
