– Неужели это все вы…? Можно, это будет моя комната?
Светка довольно хмыкнула, мое восхищение ей явно пришлось по душе, и кивнула головой.
– Проходи, не стесняйся.
Мы разбрелись по комнатам после полной экскурсии. Бытовые помещения, ключи от входной двери и прочие организационные моменты. В конце «посвящения в жильцы», хозяйка, грозно сдвинув брови проговорила:
– И, чтоб баб и мужиков не водить!!! Пьянки не устраивать!!
Мы ошалело уставились на нее, замерев на несколько секунд, а потом принялись энергично трясти головами в знак, что мы все поняли и обязуемся вести себя примерно. Светка оглядела нас царственным взором и уплыла в свою комнату вполне довольная произведенным эффектом, который вызвала ее последняя фраза.
Быстренько распаковав вещи (в смысле, это я – быстренько, а у Пашки с этим делом было не особо), мы решили отправиться на осмотр города в пешей доступности. Заодно и институт повышения квалификации найдем. Судя по карте, которую я внимательно успела изучить, наше учебное заведение располагалось в двух кварталах от дома. Поэтому, было бы совсем неплохо все заранее обследовать, чтобы завтра уже не бегать, как заполошные курицы.
Город перед нами предстал, словно пожилая дама, с мудрыми глазами, спокойная, уверенная в себе и прожитых годах, полная достоинства и неторопливой рассудительности. Аллеи с огромными старыми липами и кленами, с чуть пожелтевшей на солнце листвой, журчанием маленьких фонтанчиков в небольших скверах, цветущими клумбами астр, которые своей пестротой и яркостью будто намекали, что это последний всплеск красок уходящего лета. Это был еще не тот старый город, башни которого мы видели издалека, а как бы, его предместье. Здания здесь напоминали поживших людей, которые были внуками тому, другому, древнему городу, что незыблемо стоял не одно столетие в самом центре, ощетинившись своими шпилями и башнями, огороженному толстыми стенами из тяжелого серого камня, покрытого мхами и лишайниками у самого своего основания, которые повидали на своем веку немало осад, впитывая в свои стены кровь и боль, как губка впитывает влагу. А теперь город, как старый рыцарь, уставший от боев и сражений, с покорной мудростью в глазах, взирал на своих многочисленных потомков, сокрушаясь об их забывчивости и нежелании чтить его подвиги.
Очарованная городом, я не сразу начала ворчать на Пашку за его неуместные выступления в поезде.
– Скажи на милость, что это на тебя нашло, там, в поезде? С какого такого перепуга, ты каждому встречному-поперечному начинаешь рассказывать о месте нашей работы? Ты что, давно не стоял в кабинете первого отдела? Да, и без этого, забыл плакат у нас в отделе? «Болтун – находка для шпиона!»
Пашка, пряча глаза стал мямлить:
– Да, понимаешь… Сам не знаю, как такое вышло. Ты же знаешь, я обычно не болтливый. А тут…
Мне стало жалко друга, и я, успокаивающе проговорила:
– Конечно, знаю, Паш. Потому и спрашиваю.
Пашка вдруг остановился и посмотрел на меня слегка испуганно из-под своих очков, заговорив, почему-то шепотом:
– Марта, ты себе не представляешь… Как только этот, Аристарх Евгеньевич на меня глянул, я прямо забыл обо всем. Кто я, что я. Хотелось только отвечать и отвечать на его вопросы, повиливая хвостом, в ожидании хозяйской ласки. – Я с легким недоумением смотрела на друга. Пашка тяжело вздохнул, понимая сам, как неубедительно звучат его слова. Потом, посмотрел с надеждой на меня. – А у тебя так не было? Ты ничего не почувствовала?
