– Э-эх! Чтоб духи на твои молитвы так же отвечали, – пожелал Косой и вышел.
– Иди-иди! – крикнул ему в спину корчмарь, – Тоже принесла недобрая.
– Эк его жизнь-то не пощадила! – засмеялся Любомир.
– Не позавидуешь! – согласился Волк.
– Сейчас, ближе к празднику, таких немало прибьётся к Грате, – хохотнул Любомир.
– Пора мне. Увидимся ещё, – Волк похлопал по плечу нового приятеля и поспешил на выход.
Косой медленно брёл по улице, распевая молитвы духам и прославляя людскую щедрость.
Влаксан прошёл мимо, бросив ему медяк.
У ворот всё так же скучала стража. Вдоль берега Гратки, стоя по колено в воде и распевая девичьи песни, стирали бабы. Ближе к Стрелецкой слободе Волк дал большой крюк, через мельницу и пошёл огородами, в обход улицы. Ровные гряды зеленились ухоженными всходами, изредка встречались бабы и ребятня, дёргающая сор. Миновав слободу, он свернул в знакомый огород. Леруська увлечённо полола репу, и даже не подняла на него глаз.
– Дома есть кто? – спросил Волк, проходя.
– Только Кущик, Инг ушёл в Лужки дрова колоть.
Волк усмехнулся и пошёл в дом. Дрова колоть в Лужках. Стоило переться в Грату, чтоб по деревням бегать.
Бык сидел за столом и натирал ножи. Он напевал себе под нос «Лихую», глуповато улыбаясь. Бык смотрелся наивным простаком. Его добродушное лицо и открытая улыбка обманули немало людей и часто спасали его шкуру.
– Ты? – спросил он, – что-то узнал?
– Нет. Косой позвал.
– Значит, и он придёт, – перебирая ножи, произнёс Бык. – А Птах что?
– Не знаю, – протянул Влаксан, разваливаясь на скамье.
– Ты, как дед, видят Духи! Лишь бы полежать! Спина не держит, ноги не стоят? – проворчал Бык.
Волк даже не обратил на это внимание. Бык всегда ворчлив со своими, такой уж у него нрав. Кущик… пожалуй, только эта бабёнка и звала Быка по имени, если бы не она, никто поди даже не узнал, какое имя у главаря.
– Хозяин, прими сирого, дай напиться, да поесть, – донеслось от двери слабое блеяние Косого. Скрипнула задвижка, и уверенным шагом Косой прошёл через сени:
– А баба где? – спросил он, показываясь в комнате.
– В огороде копошится, – махнул рукой во двор Волк.
– Что узнал? – глянул на Косого Бык.
– Ух, князь суров! То, что он тебе зимой плетей всыпал –Косой ткнул пальцем в Волка, – это ещё повезло. Говорят, он на расправу скор, и щадить не любит.
– Ты скажи, чего полезного узнал, – перебил его Влаксан. – Часто ли князь из дому уходит, с кем княжича оставляет, как княгиня об нём печётся? Что ты мне тут страху нагоняешь?
– Боюсь, как бы ты не передумал… – протянул Косой.
– Не передумал, и не передумаю. Задаток мы уже получили, и я рассчитываю на полную оплату. Как бишь там князь дни проводит?
– Князь любит всё сам решать, за всем следить. Выбирает, что ему на стол подать, двор обходит, смотрит, кто как работает. Нет-нет, да город объезжает. Вот, завтра собирается, как раз. С княгиней он суров. Видал я их, да слыхал, пока возле дворца ходил.
– А с кем Брониимир не суров? – усмехнулся Волк, – неудивительно, что кому-то вздумалось ему досадить.
– И прям тебе не боязно, Щенок? – пристально посмотрел на него Косой.
– А теперь послушайте, что я скажу, – медленно заговорил Бык, – ты Косой – молоток, продолжай по улицам тереться. А ты, Щенок – Бык указал на Волка, – как только заберёшь мальца, отдашь его мне. Тут мешкать некогда. Вам сразу надо будет залечь на месте. Если мы с Ингом резко пропадём, соседи нас сдадут. Скоро праздник, сейчас в город толпами приходят, никого не удивишь тем, что появился, а вот коли резко испаришься, тебя сразу станут искать. Так что, сиди в своей корчме.
