Зуб Дракона - страница 16

– Манчинский!

– Я!

– Головка от … блока цилиндров! Звание говори и оружие.

– Сержант. Автомат.

– Герасимович!

– Й-й-й… рядовой! Снайперка, нет, это, – Бендер запнулся под взглядом прапорщика. – ЭсВэДэ!

– Губин!

– Рядовой, СВД (снайперская винтовка Драгунова).

– Касьянов!

– Рядовой. РПК (ручной пулемёт Калашникова).

– Бурилов!

– Рядовой. Автомат у меня.

– Мэ-мэ-мэ! – Прапорщик перекривил Мишку Бурилова. – Ещё скажи «автоматик у меня», дец-цкий сад, блин, Мампель!

– Рядовой, автомат.

– Орлов!

– Рядовой, РПК.

– Безруков!

– Бузруков, товарищ прапорщик. Сэржант. Афтамат.

Прапорщик чего-то почеркал в списке.

– Ызаев!

– Радавой, афтамат.

– Султанов!

– Радавой. Афтамат и гранатамот.

– Всё. Так. – Хайретдинов сложил листок, убрал его в карман гимнастёрки.

– Губин!

– Рядовой, СВД!

– От-ставить! Список оружия я уже заполнил. Теперь отвечайте, как положено. Губин!

– Я!

– Держи ночной бинокль. – Прапорщик снял с себя пластиковую коробку, протянул Серёге, держа за ремни. – Три с половиной кэгэ. Потом поймёшь, что это такое. И гляди, не разбей.

Вот так мы и «пазнакомилься», как говорят мои друзья из Узбекистана.

На фотографии Хайретдинов взрослый, с усами и обритый наголо.

Выход в горы нашей группе запланировали на завтра. Вечером нас накормили ужином и подали команду «Отбой», то есть отправили ночевать. Как только я повалился на нары, на меня снова напал мандраж. Из нашего ослятника на Зуб Дракона смотреть было больно, не то, чтобы лезть туда. Да ещё с железом на горбу. По этой причине я лежал, изо всех сил грустил и мандражировал, не мог уснуть. А рядом со мной, ну, недалеко от меня, на тех же нарах лежал дембель Яшка Нейфельдт, мечтал сладенько, вполголоса, как он поедет домой:

– Из Рухи вертолётом в Баграм. Потом в Кабул на пересылку. Оттуда в Ташкент. Там на вокзал, а с вокзала поездом: Караганда, Целиноград, Есиль, Атбасар, Кушмурун… И потом – на Кустанай…

Фарид Долгов слушал Яшку, иногда поддакивал ему вполголоса. Фарид и Яшка оба родом из Казахстана. Кроме того, они дембеля и дружбаны. Яшке позавчера объявили отправку домой, а Фариду ещё не объявили. Завтра-послезавтра прилетит вдруг волшебник в зелёном вертолёте, заберёт Яшку из Рухи и повезёт на Кустанай. Вот Яшка и проговаривал весь путь от нашего ослятника до родного дома. Лежал на нарах в тёмном, пыльном, пропахшем коровьим навозом помещении рядом со своим дружбаном Фаридом и мечтал дуэтом, как поедет домой. А мне, … мне как медному котелку, служить и служить. Уснуть бы, что ли.

Нет, не думайте, у меня всё нормально с психикой. Но завтра должен состояться первый подъём в горы. И не куда-нибудь, а на Зуб Дракона. А тут Яшка с Фаридом на Кустанай едут. С-с-с-с-с… сказал бы я что-нибудь нецензурное. Но у меня устойчивая психика, поэтому я взял сигарету и пошёл разминать её за дверью ослятника. Подумал, что пока разомну, пока покурю, может, они уже доедут и заткнутся?

Всё-таки столько мне оказалось не выкурить. Скорее всего, Яшка «пыхнул» на сон грядущий. И вчера. И позавчера. Он уже несколько недель сидел на измене, а как зачитали приказ о его увольнении, то ему и вовсе сорвало башню, и отбросило за сарай. Он уже несколько дней обдолбанный в хлам, и всё едет домой. Так и пришлось мне засыпать под его бормотание вместе с устойчивой психикой.

– Р-р-р-рота, подъём! – Заорал… то есть подал команду дневальный во внутреннем дворике батальонного дувала. За дощатой дверью нашего ослятника девятое июня подкралось незаметно, началось небывалым разнообразием. Нас помыли, позавтракали, построили.