Я наблюдала за всем со стороны, не лезла в чужую работу. Врачебная этика, етить твою налево. Да и любопытно стало, что сейчас сделает этот зуботолог. Перевела на него взгляд, а он, ни капли не стесняясь, залил в себя очередную рюмку уже с самого утра, да еще и не поморщился. Глаза у меня стали явно размером в пятирублевую монету, так как, заметив меня, он тут же скривился:
— Чего столбом стоишь? Иди отседова давай. В коридоре толпа, запиши их и сверь с расценками. Ежели меньше серебряной — прогоняй поганой метлой, — рыкнул на меня коновал.
Черт! Так надеялась понаблюдать за тем, как в местных реалиях вправляют челюсти. Не то чтобы я думала, что в разных мирах по-разному, но этот мужик, я уверена, мог меня еще удивить.
— А покушать нету? — состроила жалобную мордашку, решив играть роль дурочки.
Я так поняла, что зуботолог не терпит подрыва своего авторитета, а если я буду бестолочью, можно рассчитывать на поблажки.
— Вот обжора, — буркнул он, но махнул рукой на стоящий в углу шкаф, отдаленно напоминающий холодильник. — Возьми, что найдешь, и принимайся за работу.
Выдохнув, поскакала к этому устройству. На мой земной холодильник это походило мало, выглядело скорее как обычный шкаф, причем не самого лучшего качества. Внутри оказалось какое-то варево в судочке, но выбирать не приходилось. Скоро я потеряю сознание от голода, а этого никак нельзя допустить. Если я умерла в том мире и каким-то образом осталась жива, ещё не гарантия того, что и второй раз такой фокус получится.
Зайдя в маленькую каморку, быстро поела, не разбирая вкуса. А когда вернулась в кабинет, то к сожалению коновал так и не приступил к работе. Он продолжал со всех сторон осматривать челюсти с квазиумным видом. Мне так и хотелось зарычать, что это задание для первогодок мединститута, а он копается.
Успокойся, Раиса, выдохни, это не твоя забота. С трудом заставила себя пройти мимо к рабочему столу. Покопалась в бумагах, нашла расценки и поскакала в коридор, более не найдя причин задержаться в кабинете. Надо бы еще потом про зарплату уточнить. Не рабыня же я его, какую-никакую копейку должна получать, прошлая хозяйка тела жила же на что-то.
Когда я оказалась снаружи, под прицелом множества недовольных взглядов, услышала сквозь запертую мною же дверь душераздирающий глухой вскрик. Ой-ёй…
— У-у-у, спекулянты! — ворчала бабка, сидящая на допотопной скамейке ближе всех ко мне. Она выглядела бы как человек, если б не лисий хвост, торчавший из-под подола.
Держа в руках чистый темно-желтый листок поверх расценок, я поджимала губы и думала, как разрулить весь этот, начавшийся сразу же, галдеж.
— О, Риска, подь сюды, ну-ка рассказывай, чегой-та лорд опять приперся? — окликнул меня бесцеремонный голос дедка напротив, который сидел, опираясь ладонями и головой о свою трость.
— Заткнулся бы ты уже, старый, — грубо осадили деда. — Оборванка, когда там уже закончат с этим плешивым? У меня суд через два часа, — а это уже привлек мое внимание третий персонаж утренней вакханалии.
Я перевела на него взгляд и увидела зеленокожего парня бандитской наружности, который угрожающе надвинулся на меня. Первой реакцией был страх, я сжалась на секунду, а затем вспомнила, что я не какая-то там простая помощница столичного зуботолога, а квалифицированный специалист. Стоматолог с четырехлетним стажем, между прочим.
— Вы — последний в очереди, — улыбнулась зеленому мужику акульей улыбкой и осмотрела еще с десяток мужчин и женщин разной наружности.
