Когда милиция наконец прибыла, офицеры молча разняли дерущихся, занеся их имена в журнал, который вряд ли кто-то будет потом проверять. Галина Ивановна, злобно зыркая на всех, схватилась за сердце, но её врагиня, видя это, только усмехнулась.
– Тебе бы поваляться в холодном коридоре, может, успокоишься, – прошипела она.
Милиционеры не спешили уводить ни одну из сторон. Для них это был всего лишь очередной вызов, обычная картина коммунальной жизни, где каждый день – как на войне.
Валера, видя, как конфликт рассасывается, почувствовал что-то похожее на облегчение. Он вернулся в свою комнату, тихо закрыл за собой дверь и снова оказался в затхлом пространстве, где каждое движение отражалось в тусклом свете единственной лампочки. Мысли вернулись к завтрашнему дню, к тому, как достать деньги на подарок сыну. Он знал одно: в этом мире нужно быть готовым ко всему, и завтра ему предстоит сделать важный шаг.
Холодный воздух сразу окутал его, несмотря на попытки старого радиатора согреть это пространство. Ощущение сырости и затхлости было здесь постоянным спутником, а обои на стенах, некогда светло-зелёные, теперь облупились и висели рваными полосами.
Комната была обставлена самым необходимым: старый диван, который когда-то, в другой жизни, был куплен для их с женой квартиры; небольшой стол, на котором валялись газеты и забытые письма, ещё от тех времен, когда он работал на заводе. Угол комнаты занимал старый шкаф, набитый одеждой и вещами, многие из которых Валера давно уже не носил.
На стене висела выцветшая фотография, на которой он, ещё молодой, стоит в форме заводского мастера, рядом с ним жена, улыбающаяся и гордая. Это было в те времена, когда у него была работа, дом и семья. Теперь же эти вещи казались ему чужими, как будто из другого мира.
В углу стоял маленький телевизор «Рубин», на котором когда-то они с сыном смотрели любимые передачи. Но теперь экран давно не включался, покрытый слоем пыли, и сам телевизор казался олицетворением всего, что он потерял.
Эта комната, полученная после развода через заводской профсоюз, была для него не просто жилищем, а напоминанием о том, что когда-то у него была нормальная жизнь. Воспоминания всплывали, едва он закрывал за собой дверь – о том, как раньше возвращался домой, где его ждали жена и сын, как вечером они собирались за ужином, обсуждая планы на будущее. Теперь же все это осталось в прошлом, и его новая жизнь в этой комнате была лишь тенью того, что когда-то у него было.
Он опустился на диван, чувствуя, как воспоминания давят на него. Он посмотрел на старый шкаф, который казался ему таким же устаревшим и ненужным, как и его собственная жизнь. Вещи, которые когда-то имели значение, теперь были всего лишь напоминанием о том, что всё хорошее уже давно прошло.
Но вдруг в тишине комнаты, где даже шорохи казались слишком громкими, Валера начал чувствовать, как его мысли начали уносить его в другую реальность. Казалось, что кто-то или что-то нашёптывало ему образы и картины, слишком яркие, чтобы быть случайными.
Он представил себя в кожаной куртке, с сигаретой в зубах, проходящим по темному переулку. Вокруг него люди, склоняющие головы в знак уважения. Бандиты, вдруг начинают выказывать ему почтение, чуть ли не кланяясь перед ним. Авторитеты, протягивают руку, дружески похлопывают по плечу, называя его «своим человеком».
