- Нравится! – выплёвываю с вызовом. – Доволен?
- Вполне!
В следующий момент он снова прикасается ко мне, также остро, пряно, как делал это только что.
Мне сложно соображать. Я просто больше не хочу чувствовать боль. И есть путь к этому – получать удовольствие, значит, так тому и быть.
Будто под кайфом я слышу собственные стоны. Рамки дозволенного расширяются, пока его шершавые пальцы так невыносимо приятно терзают меня. Он двигает ими ещё и ещё, пока меня не прошибает мощнейшей вспышкой. Такой яркой и всеобъемлющей, что я просто разлетаюсь на атомы в просторах Вселенной.
Мышцы конвульсивно сокращаются, и я вся обмякаю, не в силах больше твёрдо стоять на ногах.
Отчего-то хочется смеяться и одновременно плакать.
Снова накатывает порция истерики, но на этот раз я хохчу, согнувшись пополам.
- Пошли-ка выпьем, - со знанием дела предлагает Зверь. – Тебя надо немного успокоить.
Он выключает воду, и, набросив мне на плечи пушистое полотенце, выносит из душа.
12. Глава 12
Аля
Сжимаюсь в комок в просторном кресле. Натягиваю полотенце на влажную кожу, стараясь прикрыть все уязвимые места.
С влажных волос стекают теперь уже прохладные капли.
Зверь сидит напротив, попеременно наливает в высокий прозрачный бокал из стоящих на столе бутылок.
Потом берёт дольку лимона и украшает ею бокал. Посыпает края сахаром будто снегом припорашивает.
- Держи, - протягивает, вальяжно откидываясь на спинку кресла.
На нём – лишь прикрывающее бёдра полотенце.
Стараюсь не глазеть на мощное, испещрённое татуировками и старыми шрамами тело. Просто прячу взгляд.
Мной овладевает странная апатия.
Если бы не неконтролируемые всхлипы, я бы, наверное, просто смотрела в одну точку.
После истерики в душе чувствую опустошение. Словно вместе с оргазмом из меня вырвали остатки души.
Теперь я даже не понимаю, кто я такая.
Прежней принципиальной, чистой девочки Али больше нет.
Зато есть эта…
Та, что кончила от грубых ласк уголовника в душе борделя.
Та, что сдалась на его волю.
Та, которую он сломал…
- Пей, - Зверь пододвигает бокал, и я машинально беру его в руки.
Делаю глоток.
Потом ещё один.
Честно говоря, ожидала что-то противное, горькое, а тут…
Если бы мои рецепторы могли воспринимать вкусы как прежде, я бы сказала, что это очень вкусно.
- Спасибо… - шепчу, снова отпивая.
По желудку растекается приятное тепло. Оно обволакивает, перекатывается где-то под кожей. Узел в груди становится не таким удушающим, и хаотичные всхлипы замолкают.
- Где ты научился такие делать? – внезапно просыпается странная храбрость, и я поднимаю глаза на мужчину.
Зверь прикуривает.
- В юности подрабатывал барменом, - усмехается, затягиваясь.
- Вкусно, - щёки дико печёт, и я залпом допиваю содержимое бокала.
- Быстро ты. Любишь бухать? – он выдувает дым в потолок.
- Не знаю, - равнодушно пожимаю плечами. – Сложно сказать…
Старая Аля была правильной до скрипа зубов. Она не пила даже на выпускном.
Ну а что любит эта моя новая, дикая версия, я пока не знаю.
- Сделай ещё, - приятный жар овладевает телом. Перед глазами слегка плывёт. Слёзы и боль отступили. И я не хочу так быстро прощаться с состоянием дурманной лёгкости.
Теперь понятно, почему мать часто приговаривала бутылку вина по вечерам. Так реально легче со всем справляться…
- Лады, - Зверь кивает и снова смешивает мне коктейль.
Полотенце сползает с плеч. Я пытаюсь его поймать, но руки кажутся какими-то несуразными.
