– Хех-хех… – хохотнул Фил. – Шутница… Я люблю хорошие шутки.
– Кто бы в этом сомневался.
– У тебя плохое настроение?
– Что-то вроде того.
– Уж не заболела ли? – в голосе Фила послышались тревожные нотки.
«Заботливый… – раздраженно подумала Ксана. – Вот сволочь!»
– Немного. Но это женские проблемы… так что сильно волноваться не стоит.
– Уф-ф… А я уже грешным делом подумал… – Мужчина вдруг умолк.
– Что ты подумал? – быстро спросила Ксана.
– Не подыскать ли мне кого-нибудь другого…
– Ну и флаг тебе в руки! – резко ответила Ксана. – До свидания!
– Погоди! Не заводись… Что это с тобой? В последнее время ты почему-то стала сильно обидчивой.
– Старею, – отрезала Ксана.
– Ах, девочка, мне бы твои годы…
– А нельзя ли сразу перейти к делу?
– Почему нельзя? Можно. Записывай.
– До сих пор я на память не обижалась. Диктуй, запомню.
Фил назвал несколько цифр и спросил:
– Устраивает?
– Как будто. А там посмотрим.
– Только чур не жадничать! Дело не стоит выеденного яйца.
– Ты всегда так говоришь. Но не всегда получается, как мыслится. И вообще – в чужих руках горящие уголья ладони не обжигают.
– Хех-хех… И то верно. В общем, решим по факту. Ты ж меня знаешь…
– Знаю.
– Веришь?
– Пока верю.
– Вот и ладушки, – бодро ответил Фил, сделав вид, что слово «пока» он не услышал. – Бывай здорова. Жду ответа как соловей лета… хех-хех…
«Нет, ну каков сукин сын! – кипятилась Ксана, приводя себя в порядок. – Опять большую часть денег зажилил. Это как пить дать. Себе – пенки, а мне – что осталось. Вогнать бы ему пулю в лобешник – и дело с концом…» Подумала так – и тут же прогнала глупую мысль. Фил находил ей работу, – он был посредником – а потому имел право на свой процент. Но его жадность превышала разумные пределы, и Ксана, случайно узнав по своим каналам, сколько ей должно было причитаться, производила «разбор полетов».
Обычно их бурные ссоры заканчивались временным перемирием – до следующего «заказа». Наверное, живи они вместе, Ксана выцарапала бы ему глаза. Но Фил и Ксана встречались всего лишь два или три раза – когда начиналось их сотрудничество. С той поры они общались только по телефону, не доверяя свои тайны даже электронным письмам, которые легко перехватить и прочитать. Фил, как и Ксана, был очень осторожным человеком и конспирировался, словно какой-нибудь тайный агент.
Впрочем, его «специальность» посредника между заказчиком и исполнителем «заказа» тянула на срок ничуть не меньший, нежели тот, что мог бы получить не имеющий дипломатического прикрытия резидент какой-нибудь разведки.
Быстро собравшись, она спустилась на лифте в подземный гараж, села в свой новенький «БМВ», и вскоре уже подъезжала к железнодорожному вокзалу. Ксане нравилась ее двойная жизнь. Ничто так не греет душу и не тешит самолюбие, как шикарный «запасной аэродром». Контраст между коммуналкой и пентхаусом был настолько разителен, что иногда Ксане и впрямь казалось, что у нее есть двойник – хорошо упакованная самодовольная сучка, у которой нет никаких проблем.
Временами девушка даже завидовала своему двойнику, в особенности по вечерам, когда коммунальная кухня напоминала вокзал в час пик, совмещенный с предбанником: женщины стряпали, стирали, мыли посуду и нередко ссорились. Клубы пара, запахи подгоревшего масла и потных тел, кислой капусты и ржавой селедки доставали до печенок. В такие моменты ее душу согревала и успокаивала мысль, что весь этот грязный и вонючий бардак – всего лишь временное неудобство. Которое нужно терпеть ради конспирации.
