– А нас? – спросил мучимый любопытством Лёха.
Клаус с жалостью посмотрел на него:
– Кого «нас»? Ты, блин, точно тупой! Если я проболтаюсь, что с вами базарил, мне сразу репу оторвут. Ты чё, думаешь, тут шуточки? Слышал по телику, люцифериты всяких бомжей казнят?
– Ну.
– Хуйну! Демон и есть оттуда. Это они Сатану вызывают, врубаешься? Когда Са-тана придет – всё по кайфу будет. Жратвы всем навалом, бухла, прикид самый крутой. Чурок всяких вкалывать заставят, а Россия станет самой главной в мире. Америкосы за щеку у нас будут брать и радоваться, что разрешаем.
– А чё, Сатана, что ли, такой хороший? Он, вроде, в ад всех тягает, а там на ско-вородках жарит, – поведал Лёха с сомнением. – Ни фига не клёво, если он здесь появит-ся. Меня чё-то пока на сковородку не манит. Скажи, Серый!
– Базара нет, – согласился с ним старший.
– Ну, вы как лохи! Это всё попы насвистели, ясно? На самом деле Сатана ваще конкретный мэн. И духи его, черти разные – тоже братва клёвая. Вот вызовем одного, сами увидите. Будете по своей деревне на гоночных Хондах рассекать!
– Ладно гнать, – сказал старший. – Ещё никого не вызвали. Да и твой Демон, он чё – Мерс у духов выпросил? Он, может, сам свистит.
– Не. Ему ничего не надо. Он за принцип, понял? Россия – чемпион, все осталь-ные – в жопе. Когда так будет, все на Мерсах и на Хондах ездить будем. – Клаус помол-чал. – Я, типа, тоже за принцип. Победа или смерть, поняли? Вот так.
– А я вспомнил, где чёрная кошка есть, – сказал вдруг Лёха. – В школе, в столо-вой!
– Точно, – поддержал его старший брат. – Постоянно мясо хавает да рыбу. Жир-ная, сволочь!..
– Тогда сегодня вечерком забуримся? – предложил Клаус.
– Базара нет, – сказал Серый, а Лёха кивнул.
В двенадцатом часу вечера по заднему школьному двору прошмыгнуло три маль-чишеских силуэта и растворилось в тени стены. Коротко вжикнула застёжка-молния на сумке, звякнуло железо.
– Дурак, нафига ломать? – громко и недовольно зашептал Серый. – У меня ключ есть. Не совсем подходящий, но маленько поковыряться, дак откроется.
– Вы чё, уже лазили? – спросил Клаус, пряча обратно в сумку небольшой гвоздо-дёр.
– Не раз, – сказал Серый, осторожно отворяя дверь запасного выхода. – В учи-тельской видик, и окошки хорошо зашториваются. Мы порнуху смотрели. Лёха вон все трусы обкончал.
– Сам ты обкончался, – вскипел Лёха. – Мне наоборот противно было. Фигню ка-кую-то смотрели. По баням подсекать и то баще.
– А сторож? – вдруг опомнился Клаус.
– А у сторожа дом через дорогу. Он как в десять уйдет, так только к пяти заявится. Дома-то спать всяко баще.
– И вы до сих пор ничего не стырили? – поразился Клаус. Братья отрицательно и с долей недоумения покачали головами. – Вы точно лохи! – вынес Клаус вердикт.
– Сам ты лох. Тебе хорошо, ты нездешний. А у нас если мамка узнает, что мы че-го-нибудь украли – палец отрубит, – пожаловался Лёха. – Скажи, Серый!
– Базара нет, – подтвердил с уверенностью в голосе старший. – А батя узнает – вообще убьёт.
Клаус завел глаза и резко выдохнул: «п-х!», выражая крайнюю степень изумления и презрения. Про себя он решил, что непременно воспользуется валящейся прямо в руки удачей. Чуть позднее. Например, на будущей неделе.
Из-за темноты никто из братьев его пантомимы не увидел и не оценил.
Быстрым шагом мальчишки добрались до столовой. Серый посветил зажигалкой. Возле двери, свернувшись калачиком, спала крупная собака. Клаус вздрогнул и замер, прикрываясь сумкой. Суки тормозные, думал он о братьях, медленно пятясь. Блин, сей-час нам всем хана!
