Я все понимала, видела, но упорно продолжала учиться и помогать в больнице. Ведь только так могла сбежать от собственных проблем и переживаний. А омут был глубокий и широкий. Утопала в нём всё сильнее. В минуты одиночества и тоски. Каждый раз сердце обрывалось, когда входила-выходила из подъезда. До сих пор мерещился тот густой запах страсти. Им пропитано каждое воспоминание о Глебе и злополучной ночи. И с томительной тоской – прощание. Жадный поцелуй, голодный взгляд. До мурашек пробирало и блаженное тепло душу затапливало.
Каждый раз, заходя в подъезд, сердечко реагировало на запах, а память услужливо напомнила о моём бесстыдстве. Да уж... вряд ли есть девушки, мечтающие именно ТАК потерять девственность. А я вот... потеряла. Чокнутая, но ни за что бы не хотела другого первого.
Вот он на лицо недуг мой. Жертва... со Стокгольмским синдромом. Вроде отбивалась, пыталась остановить, так ведь горела сильнее. Я так и не поняла, чем он меня тогда так... заставил рассудок потерять от желания. Запахом своим, жаром, страстью, голодом?..
Щёки вспыхнули, коленки задрожали – как тогда. Я заставила себя идти дальше. И чем ближе к двери, тем сильнее колотилась грудная мышца и удушливее становилось.
М-м-м-м-м. Как же мне не хватало Зверя. Прижаться к нему хотелось, чтобы проверить, реальны ли те ощущения, которые он рождал. Закопаться в его объятия и прислушаться к себе. К нему...
И голову только от мысли тотчас повело.
В квартиру входила, боясь вздохнуть – меня колотило мелкой дрожью.
- А вот и она, - сладко пропела мать, явно не мне, но для моих ушей. Я чуть в коридоре не рухнула от накатившей слабости, а мать легко выпорхнула из кухни, встречая меня. Ни разу за год этого не делала. А тут... Она же почти не разговаривала со мной – мы редко виделись, да и любой контакт заканчивался ссорой на тему «и почему ты такая идиотка?!» Или «Ты выйдешь за Илью, и точка!».
- Ну, милая, - зло зыркнула мамаша, при этом сахарно улыбалась. Как змея подколодная, обещающая, что не ужалит... ты только доверчивым кроликом будь и ближе подойди. – Что стоишь, как истукан? – посуровел взгляд. - Гости у нас! – металл в голосе.
- Гости? – пробило оглушительный удар сердце. Мир опять покачнулся. От счастья двинуться не могла с места.
- Да! – кивнула мама.
Не помня себя, в несколько шагов ворвалась на кухню и тут улыбка стёрлась с лица. Как и радость из души.
- Илья? – размазано прозвучало. Голос дрогнул, чувства перемешались.
- Привет, малышка, - светился парень. Улыбка широкая, взгляд хмельной. Не давая опомниться, к себе дёрнул, на коленки посадил. – Разве так встречают своего парня?
- П-привет, – выдавила жалко. Смотрела на него и едва слёзы сдерживала. Не смеяться же, да и радоваться не могла. Но стыдно за себя стало и гадко.
- Ну, ты чего? – подмигнул, нежно проведя ладонью по спине. Противный жест, словно в грязи вымазалась. А Новик не заметил моего замешательства, или не желал - притянул ближе и поцеловал. Раз, два, три... Короткими, лёгкими поцелуями, а потом углубил. А я прислушивалась к своему нутру и выискивала хоть след от былой симпатии. Не находила. Совершенно. До того погрузилась в своё горе и мысли, что запоздало ощутила, как Новик уже под юбку забрался, да к развилке плавно приближался.
- Илья! – Шмякнула непроизвольно по руке, да взбрыкнула: - Прошу, - с мольбой, стыдом и страхом.
