— Стой! — крикнула я, быстрым шагом направляясь к нему. Он не остановился, даже не оглянулся, захлопнул заднюю дверь автомобиля и направился к передней.
Ну что за дуб!
— Пауэлл, я с тобой говорю!
Ноль реакции.
Сжав его плечо и вложив всю силу, которая только была у меня, я развернула его и, располагая руки на крепкой груди, припечатала его спиной к его же машине. Зверь взглянул в мои глаза и вопросительно вскинул брови. А затем медленно убрал беспроводные наушники из ушей.
Гадство! Он просто не слышал меня. Но это сейчас не главное.
— Ты бортанул его! — негодующе прорычала я.
Он спокойно опустил голову и взглянул на мои руки, которые все еще лежали на его груди. Такой теплой и рельефной груди. Голубые глаза потемнели, стоило ему заметить помолвочное кольцо с большим камушком на моем пальце.
Нервно сглотнув, я опустила руки.
Он сжал губы, рассеянно оглядывая мое лицо.
— Просто скажи спасибо.
Я задохнулась от новой волны злости, уставившись на его губы, и, клянусь, хотела ударить его головой о дверь машины или… поцеловать.
Нет! Не хочу я его целовать.
— За что? За то, что ты чуть не убил моего парня?
Уголок губ Зверя дернулся, словно он хотел улыбнуться. Пауэлл ни капли не раскаивался, а даже наслаждался тем, что сделал.
— За то, что он наконец сошелся с равным противником. Противостоять мне — ведь не то же самое, что выкручивать руки хрупкой девушке, — холодно отрезал он.
Меня словно молнией поразило.
Я растерянно покачала головой.
— Он… Он не делал этого.
— У меня есть глаза, Утконос.
Получается, что он поступил так с ним из-за меня? Но какое ему вообще дело до приставучей репортерши? Не стал бы он меня защищать, ведь я подпортила его репутацию своим интервью.
Собрав все мысли, которые после его слов вылетели из моей головы, я угрожающе процедила:
— Не смей больше делать этого, даже если у нас и бывают конфликты, это не твое дело!
Он сощурил глаза, лицо его потемнело.
— Вот бы твой парень заботился о тебе так же, как и ты о нем, — небрежно бросил Зверь.
— Что?
Макс вздохнул.
— Он же идиот. Даррелл не уважает тебя и обращается с тобой как с вещью, как можно не замечать этого?
— Да о чем ты говоришь?
— Ни о чем, и мне пора, — отмахнулся он.
Я так сильно разозлилась, что через секунду упрямо надавила на его грудь и прижала его к машине снова. Он отвратительно обошелся с Майком. Говорил всю эту чушь о моем парне, а сейчас пытается просто уйти и сделать вид, будто не в силах уделить разговору со мной и минуты времени.
Зверь заглянул в мои глаза, его челюсть опасно выдвинулась. Он хотел что-то сказать, но я не дала ему этого сделать.
— Из-за чего все покатилось в задницу? — холодно спросила я. — Ты не забил по воротам? Понял, что гель для волос кончился? Ах, нет, подожди, твои мышцы стали сдуваться, ты ведь на анаболиках, не так ли? Или сегодня ты посмотрел в зеркало и понял, что дерьмо собачье и то лучше, чем твое нутро. Не смей говорить такого о моем парне! Он прекрасный человек, не то что ты…
Я не успела договорить, лишь испуганно ахнула, когда Зверь грубо схватил меня за плечи и поменял нас местами. Но в этот раз он не стал держать дистанцию, прижал меня своей твердой, словно скала, грудью к дверце машины. Внутри меня все кипело от паники и безысходности.
В голове крутилась только одна мысль: он сейчас ударит меня.
Зверь расположил руки по обе стороны от моей головы, меня моментально окутало запахом зеленого чая, корицы и бергамота, как тогда в баре «У Микки».
