Я не заметил, как он заварил его, видимо, совсем погрузился в свои воспоминания, которые всплывали кусками и обрывочными ошметками полотна моей памяти. Голова продолжала болеть, и я схватился за чашку. Сделал пару глотков, и внутри наконец-то наступила тишина.
Антип смотрел внимательно на то, как я допиваю хорошо разбавленный эспрессо.
— Ну так что? Я переда в Управление, что ты дома больной провалялся. Полежи еще денек, — сказал Антип, вставая с барного стула. Свою чашку он тщательно вымыл, как и мою, забрав ее пустую из рук.
— Болел? — неуверенно произнес я. В памяти ничего не было. Блаженная пустота. Вот я вышел из Управления, расстегивая пуговицы рубашки, потирая разболевшиеся виски, а вот я дома у себя, стою и пялюсь на Антипа.
— Да, у тебя опять приступ сильнейшей мигрени был, Ерофей. Я держу в тайне, но тебе придется сдаться на тщательный осмотр нашим эскулапам, все-таки ты уникальный волк, живешь без Нитей Пары. Против Зверя своего, считай.
— Я с ним давно обо всем договорился. Он отдыхает в гон, а я его не одергиваю, — скалюсь на Антипа. Опять эта надоевшая шарманка. Проверься, ты урод в мире оборотней... блаблабла. Моя сила неоспорима, и он об этом знает.
Но почему я не помню ничего из последних дней?!
Может, этот зудящий тон Антипа и правомерен? Может, Зверь начал вырываться наружу?
— Я дал совет. Твое дело послушать его или нет, но Дикими никто в секунду не становится, это болезненный процесс разрушения.
— Я не стал им много лет назад, и сейчас не буду, — отрезал и указал рукой на коридор. Антип ухмыльнулся и кивнул понимающе, а вскоре оставил меня наконец-то одного. Я снова подошел к большому окну и замер. Подушечки пальцев чесались от желания, погладить кого-то, провести по изгибам желанного тела, вцепиться до синяков в бедра. Я поднес руку к носу и внюхался. Тонкий аромат ночной фиалки смешался с моим мускусом после секса. Зверь внутри довольно заурчал.
Что-то произошло в эти несколько дней, которые исчезли из моей памяти.
Но не из памяти Зверя.
Видимо, придется ехать в загородный дом. Там я обернусь и отпущу своего волчару, пусть просветит меня на тему моих выпадений памяти. О нашей сложной связи я никогда никому не рассказывал. Обычно оборотни сильно сливались со своей первородной формой. Сплетались капиллярами, делили одно дыхание. Но не я. Мы умели разделяться. Моей силы хватало, чтобы создать оболочку для него, выпустить все звериное наружу. С возрастом это становилось все сложнее и сложнее, но мой Зверь все равно оставался самым сильным. А я — неуязвимым. И недоисследованным эскулапами Управления.
И этого продолжу избегать всеми силами.
Набрал текст в нашу рабочую группу и приказал своим не беспокоить меня еще день, а сам быстро покидал вещи в дорожную сумку и, схватив ключи от машины, вышел из квартиры.
Впервые я так торопился в лес.
Голова была еще мутная, но на концентрацию это не влияло — я прекрасно вел автомобиль, спеша доехать до своего лесного логова. На пару минут мне показалось, что за мной хвост, но я пропустил следующий за мной джип, и тот спокойно проехал вперед, исчезнув за поворотом. Мне же надо было ехать дальше, и выезд на пригородную дорогу оказался пустым, как и сама дорога до коттеджного поселка. В свое время я не пожалел денег в этом месте и теперь радовался своему вложению — настоящая большая территория на границе с лесом.
