– Лево руля!
На этот раз ее певучий грудной голос звучал откуда-то из воды. Самой девушки не было видно, только ноги ее, загорелые до шоколадной черноты, виднелись над бортом.
“Неужели опрокинемся?” – промелькнуло в голове. Упершись левой ногой в руль, Олег тоже навалился всем телом на приподнятый над водой правый борт и почувствовал: яхта выпрямляется. Не ожидая новой команды, он отвел рукоятку руля в среднее – нейтральное положение.
– А вы молодец, соображаете, – похвалила девушка, снова усаживаясь рядом с ним на корме.
Олег узнал, что ее зовут Таней.
Несколько раз промчались они из конца в конец залива, стараясь обогнать других яхтсменов, вступая в негласное соперничество с экипажами высших, чем их “Юлия”, классов.
После одного из очередных разворотов он робко попросил:
– Можно… вы на руль, а я на противовес? Только вот с парусом… Управлюсь ли? Никогда раньше не приходилось.
Таня обрадовалась:
– Конечно, попробуйте!
У него получилось. Дух захватывало от удивительного, ни с чем не сравнимого полета над волнами.
С причала спортивной базы “Буревестника” какой-то мужчина энергично махал им рукой.
– Ой, мамочки! – не то испуганно, не то изумленно воскликнула, всплеснув руками, Татьяна. – Это же Аксенов, мой тренер! Неужели уже десять?!
Когда они, погасив парус, подошли к причалу, оказалось не десять – половина первого.
Но Аксенов и не думал сердиться.
– Андрей Иванович, – приветливо протянул он руку Олегу. – Ну, Левина, поздравляю с удачей! Отличный подвижной балласт нашла! – подморгнув ей правым глазом, кивнул на Олега. – Только для твоей “Юлии” такой исполин, пожалуй, будет тяжеловат.
“Пошляк какой-то, – сердито подумал Олег, с неприязнью отдергивая руку. – И как только Таня может с ним работать”.
– Да вы, я вижу, салага в парусном спорте, – сразу став серьезным, сказал Аксенов. – Простите меня, пожалуйста. Совсем не думал вас обидеть. Да и слова эти – подвижной балласт – вовсе у нас не обидные. Это, если хотите, высшая похвала мастеру-паруснику. А у вас для первого раза просто сверхотлично получилось. Вы прирожденный парусник.
Стоя в сторонке, Таня чему-то загадочно улыбалась. Аксенов снова как-то непонятно подмигнул ей правым глазом и, встретив неприветливый взгляд Олега, дотронулся рукой до глаза.
– Это нервное.
Сказал просто, прямо посмотрев в глаза.
– А вы психолог, – с облегчением проговорил Олег.
– Нет, я тренер, – просто ответил Андрей Иванович. – И завтра же я займусь вами основательно. На занятия – ровно в десять, – добавил он строго, как давно решенное.
Олег никогда не опаздывал, не пропускал тренировки, хотя первое впечатление от них сразу вернуло его с небес на землю. Нет, парусный спорт вовсе не походил на бесконечный праздник. Это был прежде всего труд, Повседневный, упорный, бескомпромиссный, требующий не только большого физического напряжения, но и выдержки, настойчивости. И если в первые дни тренировок по разработанной Аксеновым программе – этой изнурительной, буквально каторжной работы усталость как-то компенсировалась одним присутствием Тани, ее звонким “так держать!”, то недели через три Олег просто перестал замечать в ней девушку.
Она стала товарищем, неотделимым от новой трудной, но увлекательной работы. Да, да! Татьяны-девушки, казалось, для него здесь, на воде, больше не было Был, в лучшем случае, просто товарищ, которому Олег вот уже месяц коротко и строго бросал по сто раз на день:
