Ну да, я хорошо помню: это было в лаборатории химика, удачно выкраденного нами из-под самого носа Варона Кройта, крупного банкира и криминального авторитета. Я пришел узнать, как продвигаются работы по созданию амальгамы, необходимой для изготовления зеркал. Капсом вел себя невозмутимо и, когда я задал ему свой вопрос, молча указал подбородком на стол, расположенный в самом углу башни, переделанной в химическую лабораторию. На нем лежали несколько кусков зеркал. Я не смог сдержать эмоций: мне до самого конца не верилось, что у нас получится. Вот тогда в лабораторию и вошел Анри – как раз в тот момент, когда я чуть не расцеловал на радостях смущенного химика. Тогда же я пообещал отдать ему первую, пробную партию зеркал. Это все ясно, но…
– Хорошо, а рамка откуда?
– Сам сделал, – небрежно отмахнулся он. Затем, посмотрев на мое ошарашенное лицо, продолжил: – Артуа, шучу, конечно. Это работа твоего ювелира, Альбрехта Гростара, вернее, рамки изготовили по его эскизам. И вообще, что с тобой сегодня? Ты сам на себя непохож…
– Все нормально. Отдохну часок перед обедом и буду как обычно.
– Обед через четверть часа. Ты не успеешь поспать.
– Ну тогда обедайте без меня. А я все же сначала отдохну. Скажи Прошке, чтобы разбудил.
– Странный ты какой-то, барон.
– Это еще почему?
– Нормальный барон отложил бы обед, пока отдыхает, вот почему.
– Люди-то при чем? Пусть обедают.
– Вот я и говорю, что странный. Надеюсь, ты не забыл, что после обеда у нас важная встреча с банкирами?
Конечно, не забыл. Мы и назначили ее на послеобеденное время, чтобы успеть в случае необходимости привести себя после бала в божеский вид. Встреча действительно важная. Во-первых, я хочу обналичить треть золота – если продавать его мелкими партиями, то потеряю в цене.
И во-вторых, появилась возможность выкупить металлургический завод, бывший у этого банка в закладе, поскольку прежние владельцы отказались от него. Металлургический завод – это, конечно, слишком громко сказано, но в нем имелся литейный цех, и располагался он недалеко от моих прежних приобретений. В сущности, их разделяла только суконная фабрика, но и ее приобретение – лишь вопрос времени.
Я посмотрел на Коллайна, все еще вертящегося у зеркала, потом на рамку, вспомнил про Гростара, и меня осенило: вот кто мне поможет! С ним меня познакомил Коллайн, и оказалось, что это настоящий самородок, инженер-механик, способный выполнять самые сложные работы, имея толковые чертежи.
До встречи с Янианной еще несколько дней, но о подарке нужно позаботиться уже сейчас. Драгоценности не подойдут, у нее их столько, что удивить очень трудно, а чего-то уникального у меня нет, и времени найти – тоже нет. С цветами – глупо, а вообще без подарка – неприлично.
Яна рассказывала, что ей предстоит тяжелая неделя – наступила пора отчетов: предстоит присутствовать на заседаниях Департамента промышленности, Военного и Военно-морского департаментов, еще каких-то других. Затем пару дней перерыва – и снова работа чуть ли не на неделю. Ей придется подписывать множество документов, у нее – право первой подписи, говоря привычным мне бюрократическим языком.
Такой порядок завел ее отец, император Конрад, а когда корона внезапно свалилась ей на голову, Янианна не стала ничего менять, пытаясь разобраться. Вообще-то ее к этому готовили, но никто не думал, что все случится так быстро.
