– Папа знал об этом?
Скрип… скрип…
Мать придвинулась ближе.
– Я понимаю, что ты расстроена, но пожалуйста, говори тише, а то…
– А то что? Ты сбежишь?
– Мэди, пожалуйста.
Скрип… скрип…
Мэди не сводила глаз с сестры, безуспешно пытаясь справиться со злыми слезами. Это не могло случиться с ними. Не сейчас! Не тогда, когда жизнь Сары только вошла в нормальную колею.
– Я знаю, тебе тяжело это слышать, – продолжала мать. – Но такая возможность появляется далеко не каждый день. Когда ты станешь старше и будешь строить собственную карьеру, ты меня поймешь.
Скрип… скрип…
– Мэди, ты меня вообще слушаешь?
– А что слушать? Ты нас бросаешь.
Глаза Мэди сузились.
– Снова.
Показное беспокойство матери сменилось холодным раздражением.
– Успокойся. Люди на нас смотрят.
Скрип… скрип…
– Успокоиться? И как мне «успокоиться», если ты сбегаешь?
Голос Мэди сорвался на крик, и она вскочила со скамьи. Женщина, сидящая неподалеку, удивленно обернулась.
– Ты же говорила, что больше так не поступишь. Ты обещала нам, обещала Саре! И вот ты снова делаешь это.
– Мэдисон, пожалуйста!
Мать крепко сжала пальцами запястье Мэди и потянула ее назад на скамью. Затем с извиняющейся улыбкой посмотрела на случайных свидетелей беседы, пожав плечами и словно говоря: «Извините за сцену. Моя дочь – типичный подросток. Вы же знаете, каково это».
Мэди почти услышала их смех.
Скрип… Повторяющийся ритм замедлился, и Мэди через площадку поймала взгляд сестры. Скрип… Сара нахмурилась… Скрип… Мэди отвела глаза.
– Тебе следует говорить потише.
Мэди выдернула ладонь и скрестила руки на груди.
– Ну да, а тебе тогда следует выполнять свои обещания.
– Ты все поймешь, когда станешь старше. Семью и карьеру совмещать не так-то просто… – Голос матери дрогнул. – Особенно в моей профессии. Но мне уже некуда откладывать. Преподавание в Оксфорде – это возможность, которая мне больше никогда не представится.
Она поднялась со скамьи, отряхивая невидимые соринки со своих брюк.
– А теперь иди за сестрой. Нам пора.
Мэди схватила рюкзак и вскочила.
– Почему бы тебе не сходить за ней самой, раз уж ты уверена, что все делаешь правильно?
Женщина, сидящая неподалеку, судорожно вздохнула, а с лица Джулии пропали все краски. Она встала перед Мэди, закрывая ее от зевак.
– Поговорим позже. Иди за Сарой.
Мэди вздернула подбородок.
– Нет.
Мать со свистом выдохнула и вцепилась пальцами в запястье дочери.
– Понятия не имею, что ты тут изображаешь, Мэдисон, но ты сейчас же пойдешь за сестрой или…
– Почему мама выкручивает тебе руку, Мэди?
Джулия отпустила дочь и отшатнулась. Позади них стояла Сара, следя за беседой немигающим взглядом.
– Я не выкручивала.
– Выкручивала. Я же видела, – заявила Сара. – Вы с Мэди разговаривали, потом Мэди нахмурилась и начала кричать на тебя, потом ты стала кричать на нее, а потом схватила ее за руку и….
– Я буду в машине! Поторопитесь, девочки. Мы уже опаздываем.
Джулия метнулась прочь, огибая мельтешащих перед ней детей. Она ни разу не оглянулась.
Мэди обвила руками Сару, прижимая ее к себе. Сара терпела сестринские объятия целых три секунды, а потом начала вырываться.
– Спасибо, что спасла меня, – поблагодарила Мэди, отпуская ее.
Сара не улыбнулась. Она вообще делала это нечасто.
– Почему мама злится на тебя?
– Она не злится.
– Злится.
– Нет.
– Но я же видела, Мэди. – В голосе Сары звучала уверенность. – Вы разговаривали, потом ты нахмурилась и…
