– У тебя детей, наверное, в городе хоть отбавляй.
– Целых восемь. – засмеялся он.
– А если правда?
– Один. – вдруг серьёзно ответил Никита. – Егором назвали.
– Ну правда, сколько? – не поверила я, думая, что он опять шутит.
– Один. Ты что такая странная?! – ответил он и я поняла, что Никита не шутит. Я стала вдруг сама не своя. Этого я никак не ожидала. Гром среди ясного неба. Он всю дорогу о чём – то весело болтал. Я отвечала невпопад и едва поддерживала беседу. У него есть сын. Я посмотрела на него и впервые задумалась над тем, почему я с ним? Почему я иду под руку с этим человеком, гуляю с ним по городу, почему? Ведь он не красавец, не с в/о, не без в/п и совсем непохоже, чтобы он был материально обеспеченным. Неужели я так сильно изменилась? Да, наверное. Я на многое стала закрывать глаза. Перестала быть слишком гордой, требовательной и слишком упрямой. Полгода назад я бы с этим парнем даже знакомиться не стала из – за одной только его непривлекательной внешности. Сейчас я не придаю этому никакого значения.
Всё меняется с годами
И деревья, и цветы
И меняемся мы сами,
Разрушая все мечты.
Когда мы пришли домой, я с гордостью показала Лине свою первую «расчётку». Она порадовалась за меня. Ко мне приехала Ирина. Я наконец – то познакомила подругу с Никитой. Они тут же стали о чём – то разговаривать, так как оба умели поддерживать любые темы для разговора. Я налила всем кофе. Никита помог мне его донести в комнату. Паша всё не отходил от него. Но меня уже не умиляло то, как Никита с ним играет. У него есть сын. И я теперь отчётливо представляла на месте Паши неизвестного мне Егора.
– Нина, расскажи Ире, как мы с тобой в эстакаду упали и как чудесно провели вечер. – попросил Никита. Я рассказала, впрочем, без всякого энтузиазма.
– Рада, рада за Вас. – сказала подруга, переводя взгляд от Никиты на меня. Мы отнесли кружки на кухню, и я спросила у Иры, как ей понравился Никита.
– Лучше, чем Георгий. – уклонилась она от прямого ответа. Потом мы все вместе стали разгадывать кроссворд. Времени на разговоры совсем не было. Я разрывалась между двумя людьми – лучшей подругой и другом, из – за которого я всё больше и больше волновалась. Мне хотелось посекретничать с Иринкой о нём, а с ним поговорить о его сыне. С ума сойти! У него есть сын!
Я пригласила всех отметить мою первую заработную плату. Ирина отказалась, так как ей надо было ехать в этот день к родителям на выходные. Никита удивился, что я ему оказала такую честь, как он выразился и согласился.
Когда я получила в кассе деньги, то увидев Никиту, помахала ими в воздухе. Он улыбнулся и подождал, когда я подойду к нему. Мы мило беседовали, а сторож Алексей Иванович всё поглядывал в нашу сторону. Наконец Никита не выдержал и спросил:
– Алексей Иванович, ну что Вы на нас так смотрите?
– А что мне на Вас смотреть? – ответил тот вопросом на вопрос. – Может я красивым и не был, но молодым я был.
Мы пошли с Никитой по магазинам, чтобы купить продукты к празднованию моей первой «получки». Он нёс сумки, а я тратила свои заработанные собственным трудом, денежки. Никита при этом качал головой и говорил:
– Побереги «бабульки». Их у тебя так мало.
Затем, опередив меня, купил баночку майонеза и бутылку газировки. Я уже не думала о его сыне и даже не пыталась о нём расспрашивать. У нас нашлось много общего. Его, как и меня с двух лет воспитывал неродной отец. Но если мой отец имел право называться папой, то у Никиты, по его словам, был ужасный отчим. Он не очень хорошо о нём отзывался и даже сказал, что бил его с двенадцати лет. Пока я готовила на стол, Никита сидел в комнате с Пашкой, и они смотрели телевизор. Когда пришла с работы Лина, стол уже был накрыт. Мы не стали дожидаться Антона и сели ужинать. Никита произнёс тост, чтобы моя заработная плата росла ни по минутам, а по секундам. Лина пила по полной, чему я очень удивилась. Она всегда отказывалась от водки. Лина уже была довольно весёленькая и вводила меня в краску, когда говорила Никите:
