Франсин Делон, директор картины, подошла к Джемме с круассаном в руке.
– Это прислали, – сказала она по-французски и сунула в руки Джеммы еще одну кипу бумаг, даже не улыбнувшись. Это был еще один исправленный вариант сценария.
– Погодите, – сказала Джемма, но женщина уже ушла.
Перелистывая сценарий, Джемма видела, что это тот же самый вариант, который принесли к ней в комнату. Он был кошмарным.
«Жизель встречается с Паскалем в городе. Между ними возникает сдержанная страсть. У Паскаля отношения с другой молодой женщиной в деревне, и он помогает ей и ее матери, но ясно, что он тоскует по Жизель. После короткого разговора он уходит, а она смотрит ему вслед, и ее лицо ясно выражает желание».
На остальных страницах описана сцена на площади между Жизель и Паскалем, с невероятно тупым диалогом, гораздо худшим, чем в любом дешевом фильме ужасов, которые она видела. Скорчив рожицу, она вслух прочла по-французски: «Ее лицо ясно выражает желание». Она закатила глаза, сходила на другую сторону улицы в сувенирный магазин и купила ручку и немного писчей бумаги. Усевшись на скамейку лицом к площади, она начала переписывать реплики.
– Ты ужасно рано поднялась с постели, – произнес голос у нее за спиной. Это был Мик.
– Кто мог спать после этих выстрелов? – ответила Джемма.
– Опять? – У Мика был озадаченный вид.
– Ты их не слышал? – Она все еще злилась на Мика после вчерашнего вечера, поэтому ответила резко. Он это знал; попытка завести светскую беседу была его способом извиниться.
– Я думаю, что у тебя слуховые галлюцинации, – сказал Мик. – Согласен с тобой, обед был странный: все эти разговоры о театре и двери, распахнутые ветром.
– Будто на каком-то неудачном спиритическом сеансе. От этого дома у меня мурашки.
– Я бы согласился с тобой, что это был ветер из загробного мира, но оба супруга Вальдон такие странные, и я не уверен, что они просто не разыграли для нас театральную сцену.
Услышав это, шокированная Джемма повернулась к нему.
– Ты думаешь, они инсценировали распахнутые ветром двери, подобно паре викторианских медиумов? Зачем?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Ради эффекта. Я считаю их странной парой.
Вспомнив разговор между Манон и Тьерри, Джемма покачала головой.
– Не уверена, что согласна с тобой, Мик. Я подслушала их разговор. Она была в ужасе и сказала, что это жуткое место. Должна признать, я с ней согласна.
– Я только хочу сказать, что я бы поставил на этих двоих, прежде чем думать, что это сделал призрак из живой изгороди.
Джемма не была в этом так уверена. Она слышала выстрелы, потом еще была эта записка в ее пишущей машинке в Париже и человек, которого не было в отеле «Савой». У нее зрительные и слуховые галлюцинации. Пора посмотреть правде в глаза: возможно, она от стресса сходит с ума. Она сглотнула, собираясь с мужеством, чтобы заговорить об этом.
– Я тут подумала. Может, мне следует уехать домой, – тихо произнесла она и стала ждать ответа Мика.
– В Лондон?
– В Лос-Анджелес.
Мик покачал головой.
– Ужасная идея, малыш. Если ты уйдешь с этого фильма, это будет плохо выглядеть для нас обоих. Закончи его. Потом можешь вернуться.
– У меня очень дурные предчувствия насчет этого дома… и этого фильма.
– Это все твое воображение. – Мик обошел скамейку и сел рядом с ней, обмахиваясь соломенной шляпой. Прищурился, глядя на солнце. – Будет пекло.
– А посмотри на меня, одетую в это платье с длинными рукавами. – Она дернула за край ткани.
