Сложно было сказать точно, сколько я провалялся в отключке, а когда начал возвращаться к реальности, долго не мог понять, где, чёрт возьми, нахожусь. Голова трещала, будто в ней устроили соревнование кузнецы-молотобойцы. Первым делом я решил, что это очередной притон, где я мог в очередной раз очнуться среди сомнительных личностей. В последнее время такие пробуждения происходили слишком часто: открываю глаза – а рядом какая-нибудь разбитная деваха с пониженной социальной ответственностью, которая храпит, используя моё плечо вместо подушки. Ничего удивительного, что каждой спутницей такого моего пробуждения была пульсирующая боль в висках. Но на этот раз всё было иначе.
Во-первых, насквозь пробирала холодная сырость, отчего даже на языке ощущался привкус сырой земли. Во-вторых, когда я попытался двинуть руками, меня не послушали собственные конечности. Я сделал рывок, но тело будто прилипло к поверхности. Из-за того как заныли запястья, стало ясно – меня связали.
Ничего неожиданного, но не утешающе. Попытался подвигать ногами – тот же нулевой результат. Пошевелил головой – ударился о какой-то выступ камня.
Эти подонки работали сноровисто: я едва мог даже шеей поводить. Взглядом я уловил лишь хаос из сплетённых ржавых труб, окружавших меня, точно гнездо металлических змей. Существенных деталей я не разглядел, кроме того, что помещение совсем не напоминало ни ночлежки, ни номера дешёвых кантин нижних городских ярусов. Полная тишина давала понять, что я либо в подвале, либо вообще в подземном складе, куда редко заглядывает живое существо.
В приклеенном к пересохшему нёбу языке тут же застрял горестный стон: пить хотелось не меньше, чем вернуться в нормальное состояние сознания. У меня буквально слипались губы, и казалось, что глотка могла загореться синим пламенем, если туда не плеснуть хоть каплю воды. Всё-таки похмелье – безжалостное чудовище, способное превратить крепкого бойца в трясущуюся развалину.
– Эй! Шлюхины дети! – выдавил я, пытаясь хоть как-то привлечь внимание. – Есть кто?
Голос прозвучал незнакомо, видимо, связки были изрядно пересушены алкоголем. Конечно, я предполагал, что мои похитители имели на меня какие-то далеко идущие планы. Зачем им связывать меня вместо того, чтобы просто вывернуть карманы, да сбросить на ближайшей обочине дороги? Может, им нужен выкуп? Это вдвойне странно. У меня нет ни состояния, ни богатых родственников, ни репутации состоятельного человека. Может у них какие-то счета к тому, что я натворил в прошлом? Не просто же так они называли меня кровавым генералом и упоминали про резню на Фермерском Острове. Слишком много вопросов и ни одного ответа.
Что же, остаётся попытаться выплыть из этой ситуации, невзирая на головную боль и верёвки, которыми я был опутан.
Закрыл глаза, вдохнул, выдохнул, собираясь с мыслями и силами, но прежде чем я раскрыл глаза, под веками что-то замельтешило, задергалось, набухло… и из мрака выплыло равнодушно-спокойное, чуть осуждающее лицо Светланы. Не успел я ничего сделать и подумать, как оно окаменело, став гранитным и я вспомнил все те немногие обрывки воспоминаний связанные с ней. Как курсантом делал ей предложение, венчание, как она сообщила мне что беременна, её поиски, полёт на «Золотом Дрейке», разбитую капсулу со скелетом внутри. Резко мотнув головой, отогнал воспоминания. От простейшего движения под височными костями застучали молотки, голову сдавил раскалённый обруч. Внутри всё сжалось, и я понял, что придётся снова цепляться за жизнь. Хоть бы немного воды… и понять бы, чего хотят эти бандиты.
