Рядом просвистел и взорвался очередной снаряд. Паук вздрогнул всем телом, замедлился (мое сердце тревожно екнуло), но продолжал бежать дальше. А уже через мгновение я почувствовала под руками, обнимающими его шею и спину, нечто влажное и липкое.
«Неужели ранен?! Тогда нам конец!» – отчаяние смешалось со злостью и досадой, что ничем не могу помочь своему спасителю. Только мешаю и вишу балластом, занимая его руки.
Еще один выстрел… Мы вовремя отпрыгиваем в сторону – и смертоносный снаряд пролетает, врезается в стену, не задевая нас. Мой спаситель тяжело дышит и не двигается, затаившись в неглубокой нише, странного предназначения.
Паук замер, прикрыл глаза. Его скулы зашевелились, заострились – из щёк появились два острых небольших жвала, из которых выстрелила мерцающая паутина, запечатавшая вход в нишу.
Щит? Возможно.
– Не ранена? – спросил он, тяжело дыша.
– Я нет, а вы – ранены, – всхлипнула, потому что нервы на пределе. Страх за себя и, как ни странно, за спасителя жалящим шаром разрастался в груди.
– Все хорошо! – тихо ответил он и достал откуда-то из панциря ту самую жемчужину, что ему демонстрировал Леорх, и сжал в кулаке.
Неожиданно установившаяся тишина давила на уши. Я видела, как мимо бегут бойцы Леорха, но не замечают нас. Щит не только прикрывает, но и скрывает от врагов!
Я притихла, не желая мешать своему спасителю, зато, наконец-то, смогла рассмотреть его. Он где-то потерял плащ, и теперь видно часть его странной груди, защищенной то ли панцирем, не ли костяным доспехом, испещренным мудреным орнаментом из линий и точек. А под ним отчётливо угадывается живое тело, почти человеческое, мощное и смуглое. Две пары темных рук с длинными когтистыми пальцами, которыми он бережно, без особых усилий удерживает меня на весу. И только нижняя часть, там, где человекоподобный торс переходит в бёдра, начинается паучья часть с бронированным брюшком, восьмилапая.
Ненавижу пауков, но на этого смотрю без страха и брезгливости, удивляясь своей смелости. Сейчас этот человекопаук казался мне самым родным во всей вселенной. Если не обращать внимания на нижнюю часть тела и некоторые особенности лица – сейчас меня бережно прижимает к себе вполне привлекательный мужчина. Не красавец, но обладатель особой, чисто мужской притягательности. Грубоватой и подавляюще мощной.
– Зачем я вам? Почему помогли? Леорх просто так не выпустит ни вас, ни меня! – попыталась освободиться из слишком тесных объятий.
Мужчина-паук не возражал. Медленно поставил меня на пол, но совсем из рук не выпустил. Из-за особого строения тела он значительно выше любого человеческого мужчины, поэтому теперь я упиралась носом ему в грудь.
Арахнид попытался что-то сказать, но его слова утонули в раздавшемся рядом грохоте и вое. Щит пропал, осыпавшись исчезающими осколками от точного взрыва.
В проходе тупика появился довольно скалящийся Леорх, держащий в вытянутой руке очередную устрашающую конструкцию, мигающую красновато-люминесцентным светом.
Из нее с треском срывается заряд… – и я с ужасом наблюдаю, как на плече арахнида расплывается огромная рана. Густая синяя кровь потекла по его груди, животу, капая мне на лицо и плечи.
Паук зашипел от боли, попытался защитить меня, задвинув себе за спину. Но не успел. Боец Леорха дёрнул меня за руку на себя, открывая загнанного в угол паука для повторного удара.
– Не стрелять! – рявкнул Леорх. – Брать живым.
