– Шутить не труднее, просто шутки у тебя дурацкие. Как начнешь вещать Что-нибудь с серьезным видом, сразу и не поймешь, серьезно ты говоришь или пургу гонишь.
– Теперь поймешь.
– Теперь-то конечно. Ты как, круто драться научился?
– Ты и так все видишь.
– Вижу. Черт! Но надо же о чем-то разговаривать!
– А зачем? Все и так понятно. Лучше скажи, что теперь делать будем?
– Не знаю, думать надо. Пашкино тело к тебе вернулось?
– Нет, оно по-прежнему в стасисе. Думаю, навечно.
– Это хорошо. Одежду его выбросил?
– Пока нет.
– А чего тормозишь? Надеешься, что он вернется?
– Нет, надеяться бессмысленно. Даже не знаю, почему не выбросил, как-то рука не поднимается.
– Надо выбросить. Его искать начнут.
– У него семья была?
– Не знаю. Да и не хочу узнавать, если честно. Когда не знаешь, на душе спокойнее.
– А совесть не мучает?
– Пока не особо. Вот если вдруг выяснится, что у него осталась беременная жена и трое маленьких детей, вот тогда совесть обязательно замучит.
– Заслонив лицо ладошкой, притворившись безымянным… – процитировал я Егора Летова.
– Да иди ты! – воскликнул Женька. – Ну, допустим, мы знаем, что у него осталась семья. И что делать? Прийти и сказать, типа, извините, мадам, но мы вашего мужа втравили в одну историю, он погиб, но вы не волнуйтесь, мы Что-нибудь обязательно придумаем. Так, что ли?
– Не знаю, тебе виднее, ты же у нас психолог.
– Да какой я психолог… Чувствовать чужие эмоции – это круто, но опыт практической работы ничем не заменить. Не знаю я, что делать, да и знать не хочу, если честно.
– Испугался? – предположил я.
– Да нет, не испугался, – сказал Женька. – Скорее, обалдел.
– По-моему, пора начинать действовать, – решительно сказал я.
– Как действовать?
– У нас сейчас четыре терминала. Два оставляем себе, два отдаем… ну, не знаю, ученым каким—нибудь крутым, что ли…
– И где ты возьмешь крутого ученого?
– В интернете можно поискать. Или сразу в Сети.
– Сеть выдаст список из одних инопланетян.
– Можно конкретизировать запрос в рамках Земли. Когда мы с Пашкой разговаривали, он попросил меня выдернуть из Сети какое-то уравнение имени кого-то нашего, земного, так Сеть сразу выдала информацию, причем в земных обозначениях. Обычные земные формулы.
– Подожди! Получается, что Сеть все знает о Земле? Ну-ка…
Женька потянулся к терминалу, взял его в руку и несколько секунд напряженно вглядывался в школьный пенал, обмотанный проводами.
– Слава богу, не все она знает, – произнес он с облегчением, – и то хорошо. Ну-ка, попробуем… Свет мой, зеркальце, скажи, кто у нас на Земле самый крутой ученый?
Женька надолго замолчал. Судя по его вазомоторным реакциям, Сеть что-то ответила.
– Ну и кто? – спросил я.
– Хрен его знает, – отозвался Женька. – Оказывается, в нашем земном интернете есть целый хит—парад. Кривой, правда, какой-то…
– Адрес скажи.
Женька назвал адрес. Следующие десять минут мы провели за Женькиным компьютером.
– Ну вот, – сказал Женька, – такая вот картина. Ты понимаешь, по какому принципу они определяют, кто из них круче?
– Не понимаю. Но какая нам разница?
– И действительно, никакой разницы. Вот, например, первый кандидат – чем тебя не устраивает? Тридцать три года, пятьдесят одна публикация в международных журналах по физике.
– И это все, что о нем известно, – заметил я. – Непонятно даже, чем он занимается, каким разделом физики, я имею ввиду.
– Сейчас выясним, – сказал Женька. – Как там его имя—отчество… Вот, гляди, название статьи. К теории сверхпроводимости систем с произвольной плотностью… О! Гляди, это, кажется, его телефон.
