Стрелял он почти не целясь, и я с каким-то глупым удивлением понял, что в этом деле у полковника опыт не хуже, чем в управлении челноком. Рептилоид мягко опустился на пол.
– Не волнуйся, он только парализован, – быстро сказал Данилов. – Петр, я последний раз тебе предлагаю…
– Эта штука однозарядная, – сказал я.
Данилов опустил глаза на парализатор – и я рванулся к нему. Не было времени просить куалькуа о боевой трансформации. Да впрочем, и нужды не было.
Может, я и не сотрудник органов с многолетним стажем. Только ведь и помоложе Данилова раза в два.
Вера и любовь!
Плевать мне, чем руководствовался командующий Алари! Я ему обещал отправиться к Ядру честно!
Данилов ушел от первого удара, встал в стойку, отбрасывая оружие. Я не стал размышлять. Школа рукопашного боя СКОБы – она наследница НКВД, КГБ, ФБР и прочих приятных контор. Наследница космической эры. В ней много необычных приемчиков.
Я просто размахнулся и залепил ему по уху. Без всякой науки, я так в детстве дрался.
Данилов опять попытался уклониться. Рефлексы у него были прекрасные. Но они же его и подвели. Одно дело – драка в невесомости, на чем, по слухам, и основана школа рукопашного боя СКОБы. Совсем другое, когда в привычной кабине шаттла невесомости нет. Данилов пружинисто оттолкнулся от пола, явно собираясь воспарить под потолок. Но гравитация с таким решением не согласилась. В неловком прыжке его и достала моя оплеуха.
– Гад ты… – прошептал я, глядя на корчащегося полковника. Почему-то вспомнился бедолага-навигатор, которому Данилов невзначай сломал ногу. – Гад…
Я пнул его по коленной чашечке, Данилов взвыл. Перелома, конечно, не будет. Но очень больно.
– Мы же люди! Люди, дурак! – закричал я. – Какая выгода, какие технологии, к чертовой бабушке! У нас, может, впервые шанс появился – найти себе друзей! Не Геометров, не Тень, а друзей – Алари! Ты знаешь, что такое для Геометров слово друг? Может, они и не правы, только не во всем! Мне поверили! Нам поверили! Что по сравнению с этим плазменный движок и ггоршш?
Данилов ворочался, держась за колено.
– Не ггоршш, а ггоршш, – донеслось из-за спины. – Две огромные разницы.
Я повернулся.
Маша держала еще один парализатор направленным на меня.
– Да, они однозарядные, – признала она вместо Данилова. – Не позволяет пока технология перезаряжать коллоидный лазер. Но я взяла их два.
Какой же я дурак!
Да разве можно было поверить, что в полукустарных условиях дедовского научного центра инженерный гений Маша Клименко соорудила целый арсенал оружия, превосходящего доступное СКОБе!
Неужели и дед был столь наивен?
– Не сердись, Петя, – сказала Маша, спуская курок.
Вот оно как – быть парализованным.
В теле какая-то мягкость образовалась. Не вата – кисель. Глаза полузакрылись, руки подтянулись к груди, ноги поджались. Щека, прижатая к полу, словно сквозь зубы решила просочиться.
Маша переступила через меня, нагнулась над Даниловым.
– Полковник, вставайте!
В ее голосе была не столько дружеская забота, сколько уважение к старшему по званию.
Боже, какой же я дурак!
Шаттл угнали!
Террористы хреновы!
Да ни один наш шаг с момента беседы с Даниловым не был несанкционированным!
А дед-то, дед!
Я смотрел в удивленно оскаленную морду рептилоида, в единственное, что позволяла видеть доставшаяся мне поза.
Будто пытался прочитать ответ в нечеловеческих глазах.
Да нет, знал все дед, прекрасно знал. Но хотел переиграть СКОБу. Надеялся, что личная преданность бывшей детдомовки Маши пересилит уставы и приказы.
