В ночь после выборов не было никакой интриги. Он с удовольствием смотрел, как ведущие Си-эн-эн подбирали новые слова, преподнося очевидные новости о том, что господству республиканцев в Белом доме пришел конец.
Затем на орбите появился Артефакт, и все прочие заботы отступили перед необъяснимым явлением. Большую часть времени президент пытался разобраться с этим. Разумеется, безрезультатно. Проблему нельзя было решить. Но с ее побочными эффектами – политической нестабильностью, падением морального духа граждан – можно было бороться. Он чувствовал, что добился успеха в этом отношении. Сделал что-то хорошее – удивительное событие для политика двадцатого века! Это так по-викториански. Он смело взял быка за рога, когда тот подвернулся ему.
У него еще оставалась возможность кого-нибудь спасти, и, возможно, беседа с Чарли Бойлом способствовала этому. Ближайшим дням предстояло стать определяющими.
«Посмотрим», – подумал он.
А вот дальше…
Дальше наступал новый мир.
Он представил, хоть и смутно, контуры будущего. В нем не было места монархам, завоевателям, аристократам, даже парламентам, конгрессам и президентам.
Когда он вошел в спальню, Элизабет читала книгу.
– Как прошло? – сонно спросила она.
Президент начал раздеваться.
– Ты же знаешь Чарли. Упрям как баран. Не слишком дальновиден. Прежде всего думает о собственной шкуре. Но теперь, думаю, он станет осторожнее.
– Это достаточно хорошо?
– Это хорошо. – Президент пожал плечами. – А достаточно ли – другой вопрос.
– Бедный Чарли. Он просто не понимает.
– Нам повезло, – напомнил президент жене. – К нам обратились раньше других. Мы избранные. – Тут ему в голову пришла любопытная мысль. – Мы – последние аристократы в этом мире.
– Пожалуй. Но если бы Чарли и генерал Чейфи были на нашей стороне…
– Они к этому придут. Хотя насчет Чейфи я не уверен. Может и отказаться.
– Побыстрее бы.
– Быстрее некуда. Надеюсь, удастся избежать жертв. Об этом будут сожалеть даже генералы.
– Они не понимают, против чего борются. Это ведь смерть самой Смерти.
Президент улегся рядом с женой. Он взял с собой тонкую папку, утренний доклад разведки с пометкой «Только для президента», и собирался перечитать – но зачем? Он взял жену за руку и выключил свет.
Когда он женился на Элизабет Боннер, та была подтянутой, привлекательной женщиной из богатой восточной семьи. Спустя тридцать лет она донельзя разжирела. В ходе кампании нередко раздавались шутки в ее адрес, злые, жестокие шутки. Но Элизабет не обращала внимания. Она не придавала значения таким пустякам. Самого президента они задевали, но несильно. Задевали потому, что он любил ее, а не потому, что его смущали габариты жены. Он знал ее секрет – она набирала вес параллельно с мудростью; это был вес их брака, крепкого и надежного союза.
Простыня приятно холодила тело.
– Смерть самой Смерти, – повторил он. – Занятная мысль.
– Но ведь так и есть, – ответила Элизабет.
Эта мысль успокаивала. Разумеется, так оно и было. Хочешь подобрать чему-то лучшее определение – спроси Элизабет.
«И безвластна смерть остается»[7]. Откуда это? Из Библии? Из Теннисона? Он не мог вспомнить.
«Как бы то ни было, – подумал президент, – время пришло».
