– Не надо нас уговаривать жить другой жизнью. У нас и без того жизнь интересная! Наша жизнь нам нравится! – с издевкой проговорила пухленькая девушка в форме лейтенанта милиции. Голос прозвучал настолько цинично и грубо, что в зале притихли присутствующие, сочувствуя Завадской. Галина Сергеевна стушевалась и замолчала, ей стало стыдно: действительно, этих людей устраивает их жизнь. Им не нужна другая, яркая и необычная. Они и в этой счастливы.
Тоже мне, новатор! Реформатор в юбке!
С тех пор она избегала выступлений на совещаниях, словно не хотела привносить нотку разногласия в устоявшуюся жизнь мертвоукладных сотрудников.
Да, ты не прижилась в Системе даже за двадцать лет!
А где же выход? Где искать выход из тупика? Погрузиться в чужую жизнь, понять, по каким законам и по каким течениям протекала чужая жизнь, приведшая, в конце концов, к Успеху.
Пальцы мелькали по клавишам компьютера, словно играли на фортепиано. Завадская размышляла о Вашутиной, излагая в докладной записке сухие казенные слова. Работа не поглощала ее целиком, она позволяла ей размышлять совершенно о посторонних материях. В этом и заключалась ее личная трагедия!
Завадская не могла долго предаваться мировой скорби. На протяжении всей своей трудной жизни она усвоила одну железную заповедь – только терпение и работа, терпение и работа помогут перенести все тяготы существования на – этой бренной земле.
Господь дает нам испытания, чтобы проверить нас, выдержим ли мы, не сломаемся ли мы, – так воспитала ее мать, вдалбливая в детскую головку эти свинцовые слова. Через много лет свинцовые слова пригодились. Все, кто называл Завадскую «Железной леди», не ошибались, она действительно была создана из железа. Этакий японский самурай в миниатюре.
«Не надо „заморачиваться“ излишне, – решила она, переворачивая страницу очередной докладной записки. – Цивилизация нам сделала чудный подарок в виде телефона. Вот этим подарком я и воспользуюсь. Я позвоню Вашутиной и задам ей вопрос: в чем она видит секрет своего Успеха?»
Скупое солнце холодного мая 2001 года выползло из-за облаков и неожиданно пригрело затылок Тамаре Львовне. Она склонилась над грядкой с прошлогодней клубникой, вытаскивая из холодной земли лишние корни аккуратно складывая их рядками, чтобы было удобнее убирать Федору Ивановичу в заранее заготовленные бумажные мешки.
В их семье было разделение труда – труд женский (к нему Федор Иванович категорически и принципиально не прикасался) и труд мужско! Тамара Львовна все-таки ухитрялась иногда делать мужскую работу, и привлекая внимания своего капризного мужа-домостроевца.
В салоне работа шла своим чередом, как в хорошо налаженном механизме, а вот быт и семью еще никто не отменял. Муж любил порядок, считая главной заповедью семьи – жена должна всегда быть «при деле»! Не важно, что делает по дому, но всегда что-нибудь должна делать.
Старый уклад Федор Иванович вывез из Казахстана, откуда приехал в Ленинград пробиваться «в люди». «В люди» он пробился, но уклад остался в нем, засев твердым цементом в голове. Жена прежде всего – мать, затем – хозяйка, а уже по-о-отом – деловой партнер по бизнесу.
Деньги не играют главенствующей роли в семье, есть деньги – хорошо, нет денег, значит, нужно их зарабатывать.
Вашутина копошилась на грядке, не замечая припекавшего солнца. У нее был насморк, и она хлюпала носом, стараясь быстрее привести грядки в порядок. Работа с землей приводила ее в умиление и настраивала на творческий лад.
