– А вы страдаете от повышенного внимания к вам? – Тамара Львовна с любопытством разглядывала Завадскую.
– Да, страдаю. Кажется иногда, что это внимание особенное и моими поступками не вызванное. Тем не менее… Но дело не в этом. Я прожила трудную жизнь, не раскрашенную красками, скорее, политую горькими слезами. Поэтому у меня сложное отношение с украшениями. Я даже макияж не делаю, считаю, что в битву с жизнью легче вступать со своим собственным лицом. Без всяких красок и украшений. Вот такая правда жизни! Суровая правда! Я не претендую при этом на массовость такой суровой правды. Это всего лишь моя жизнь!
– Я не согласна с вами! В прошлом веке у петербургских женщин тоже была не простая жизнь. И город не блистал особой чистотой. Но женщины ходили в чистых платьях по этой городской грязи, всегда вычищенные и ухоженные. Они считали своим христианским долгом содержать свое тело и платье в чистоте.
– Да, да, заодно и душу. Я все понимаю: шлейфы, шали, боа… Как это все далеко от меня и моей работы! Все ваши показы мод не для такой женщины, как я. А ведь я не одинока! Основная масса женщин занята бытовыми проблемами и показы мод, дефиле и прочую лабуду воспринимает как театральное зрелище, не более. Они даже не примеряют это все на себя, имею в виду, мысленно. Так что не знаю, для кого это все, – Завадская сердито обвела рукой зал.
– Нет, категорически с вами не согласна. Вы не должны говорить от имени всех наших женщин. Я думаю, что мысленно любая может примерить что-нибудь на себя, взяв за идею модель с подиума.
– Не спорю. Я ведь солдат в душе. Чувствуете, как я говорю. Не солдатка, а солдат! Мужского рода… Неопределенного рода… Это не плохо и не хорошо. Так получилось в моей жизни. Я на работу иду как на войну. И так всю свою сознательную жизнь. Я не живу – я отвоевываю пространство для своей души, для своей жизни. Маленькой, но собственной жизни. Чтобы ощущать чувство собственного достоинства. И мне легче его отвоевывать, это самое чувство собственного достоинства, в строгом костюме, без украшений и макияжа. Вам понятна моя точка зрения? – Завадская зло посмотрела на Ватутину.
Странно, но Ватутина не смутилась. Она внимательно разглядывала лицо Завадской, словно примеряя на него макияж и украшения. Галина Сергеевна поняла, что Тамара Львовна создает образ, но другой, непривычный для Завадской. С тенями для век, помадой и клипсами… Завадская вздохнула.«Черт, все-таки Санкт-Петербург – мистический город! Кстати, с нерешенными бытовыми проблемами. Если бы в спортивном клубе сегодня не отключили горячую воду, она бы никогда не встретилась с этими женщинами. Они прошли бы мимо нее, мимо ее жизни, со всеми их клипсами, перстнями и шляпами. С их идеалами красоты и идеями о культурном возрождении города.
Какая странная женщина эта Ватутина! Ничего не странная, просто ты никогда не встречалась с дамами из их круга. В принципе, с кем ты общаешься?
Работа у тебя мужская, окружают тебя одни мужики, у тебя даже подруг не осталось. Есть приятельница, и та не понимает твою тонкую нервную душу. Или это так тебе кажется, что не понимает. Может, это ты ее не понимаешь… Женщин ты совсем не знаешь, не знаешь, как они живут, что чувствуют за этими вот шляпами с широкими полями, под перчатками с перстнями.
В конце концов ты никогда не встречала женщину-ожерелье. Сияющую и блистающую! Благодари Бога, что он подарил тебе эту редкую встречу!
