Антон вдруг вспомнил что почти голый – нем были лишь трусы в горошек и шлепанцы.
– Вы первый раз в рейсе? – смягчившись, осведомился капитан.
– Да, сэр!
– Вас нашла, насколько я помню, лично Нур Сидри под свое поручительство?
– Да, сэр.
– Вы ее хорошо знаете?
– Ээ – не очень, сэр.
Капитан огладил бороду:
– Не знаю – какая тайса ее укусила, но по крайней мере, вы никак не тянете на ее любовника, и это плюс. Тем более, эта девочка – прирожденный космонар, одна из из тех немногих женщин, что могут называться таковыми по праву. Надеюсь, она знала что делала!
– Я тоже очень надеюсь, сэр.
– Конечно, ваши данные оставляют желать лучшего…
– Да, сэр.
Капитан опять тронул бороду:
– Вы другие слова знаете?
– Да сэр, – Антон совсем растерялся.
– Ладно, раз уж вы не спите, – вдруг задумался капитан, – в конце концов чему может это повредить? Идемте.
Спустя минуту лифт вынес их к пилотажной рубке – огромному кварцолитовому пузырю, расположенной в самой оконечности судна.
Два кресла с джойстик-перчатками, аварийный ручной штурвал, запломбированный и закрепленный тремя стопорами, умопомрачительное количество светящихся индикаторов на монитор-пультах, бьющие в глаза разноцветием цифровых данных.
– Садитесь, матрос. Не бойтесь, покровительственно усмехнулся Эрангеквист, – пока у вас нет ключ-браслета, вся эта техника безопасна. Он продемонстрировал охваченное полоской металлизированного пластика костистое запястье.
Капитан извлек из кармана деревянную коробочку. Внутри Антон увидел полдюжины ароматных сигар толщиной в палец, каждая в стеклянном футляре и опечатанная настоящим сургучом.
– А сигара-то из акии, – вдруг улыбнулся в бороду Эрангеквист. На Синих Лунах или на Кваззо – тюрьма, – сообщил капитан.
Он вынул сигару, осторожно развернул ее, откусил кончик и прикурил от плазменной зажигалки, потом угостил Антона. Некоторое время оба курили, откинувшись назад и наблюдая за тем, как автоматическая воздухоочистка втягивает ароматный дымок.
– Нет ничего лучше хорошей сигары, – заговорил наконец капитан. – Все прочее либо не нравится сразу, либо надоедает со временем – работа, игры, драки и даже... – он усмехнулся – даже женщины. Но есть кое-что, никогда не приедающееся – например хорошая сигара.
– Когда я буду окончательно списан с кораблей – а случится это очень скоро, то из всех радостей жизни у меня только и останутся что добрая сигара да воспоминания о полётах.
– Сэр, вы потомственный космонар?
– Увы, – ответил Эрангеквист. – Несколько поколений муниципальных чиновников. Я первый за сто пятьдесят лет нарушил традицию.
Мой папаша был ответственным за коммунальное хозяйство нашего городка, и по совместительству – дьяконом городского собора. И порядок дома у него был получше, чем и там и там. Так что я этого не выдержал, и когда мне исполнилось семнадцать, сбежал в стажеры на фаньянский дальнорейсовик…
Тем временем край диска планеты осветился пурпуром, а потом на миг в глаза им ударило солнце – после чего фильтрующие диафрагмы неслышными лепестками выскочили из пазов, погрузив рубку в дымчатый полумрак. На штурманском пульте три раза вспыхнуло и погасло табло. Капитан в отчаянии воздел руки:
– Безмозглые компьютеры! Сообщают, что мы сделали полный оборот вокруг Иштар – будто я сам не знаю. – Он привстал, что-то переключил и опять обратился к Антону. – Вам лучше спуститься вниз. Поспите немного. Скоро мы стартуем.
