Спасательный космолет отправился к кораблю, подальше от зараженного ферробактериями «Аврала». Через сутки он был уже рядом с кораблем. Грандиозные размеры корабля поразили Диму. Он не мог даже представить в своем воображении, что такое можно сделать руками людей.
Прежде, чем перебраться на корабль, Афанасий Николаевич, Вася и Сергей Павлович переоделись в диэлектрические космокостюмы. Затем прошли еще раз дезинфекцию, пойдя через жерло магнитной пушки, и повисли в космосе, поджидая специально высланный для них с корабля дисколет. Максимальные предосторожности от заражения корабля были предприняты.
Прощаясь с Димой, Вася пожал ему руку.
– Потерпи еще немного, и мы с тобой будем купаться в бассейне, таком же по величине, как твой родной дом.
Корабль и спасательный космолет удалились от обреченного «Аврала» на тридцать миллионов километров, и Федор Иванович получил приказ командира взорвать его. Космонавты на корабле и на спасательном космолете прильнули к экрану телескопа. Федор Иванович нажал кнопку дистанционного направленного взрывателя. Через три с половиной минуты на экране появилось разрастающееся облако взрыва водородной бомбы. Зараженный космолет превратился в пар. Облако медленно увеличивалось, а потом постепенно стало бледнеть. Датчики зафиксировали невысокий уровень гамма-излучения. Взрыв не представлял опасности поражения альфа- и бета-частицами в связи с большим расстоянием и хорошей электромагнитной защитой корабля и космолета.
Для того, чтобы показать после размораживания космонавтам взорванного космолета картину его гибели, взрыв был записан в блоке памяти информационного компьютера корабля.
– Алло, – услышал Дима голос Васи по радиосвязи, – как себя чувствуешь? Не расстроился?
– Нет. Все нормально.
– Теперь дороги назад нет. Не жалко?
– Жалко, конечно. Но что поделаешь? Там нас ничего бы не спасло.
Операция по размораживанию проводилась в спасательном космолете. Сначала решили оживить Вадима Аркадьевича, Ольгу Евгеньевну и Николая Григорьевича. Дима помогал Николаю Ивановичу в этой работе.
– Дима, – обратился к нему врач, – кто тебя научил врачеванию?
– Мама. Она у меня врач.
– А знаешь, что самое главное сейчас?
– Что?
– Не ошибиться в группе крови. Иначе неприятностей не оберешься.
– А еще поймать момент замены кровезаменителя на кровь, – добавил Дима.
– Правильно, Дима, это самый ответственный момент.
– А маму когда будить будем?
– Маму в последнюю очередь. Ей предстоит сложная операция.
– А папе тоже операция?
– Нет. Папу будем поддерживать тонизирующими средствами, пока у него не зарубцуются микроскопические раны во внутренних органах. Юрию Федоровичу, которого ты пока в рабочем состоянии не видел, тоже операция не потребуется. Для него клеточно-восстановительные процедуры после радиоактивного облучения. Что касается Эсфири Яковлевны, которую ты видел, но наверняка не помнишь, вопрос будет решать ваш экипаж.
– А почему мы не можем решить?
– Дело в том, что она старенькая и может не дожить до возвращения на Землю, если мы ее сейчас разбудим. Необходимо понять, что для нее важнее: увидеть родину или иную жизнь.
– Я лично думаю, что для нее важней увидеть родину. Открытия экспедиции она по записям увидит вместе со всеми землянами.
Размораживание первых трех космонавтов прошло успешно. Теперь они лежали в скафандрах с нормальной температурой. В организм поступали питательные вещества и лекарственные средства. В скафандры были вмонтированы микрофоны. Первым заговорил Вадим Аркадьевич. Увидев сквозь прозрачную крышку Диму, он слабым голосом спросил:
