– Не буду, – огрызнулась Саша.
– Хамелеоны могут перемещаться везде, где есть наследники. Они притащат к нам твоих родных, если ты не захочешь слушаться по-хорошему, – с наслаждением запугивал Гортуэ́. – А пока посиди и подумай. Ха-ха, – его смешок был похож на крик совы, – твоя планета снова не вступит в сообщество и будет вся моя. Мояяяя!
Гортуэ́ поднял руки в жёлтых манжетах, прогнулся, задрав голову, и отрывисто загоготал, тряся животом над пряжкой с драгоценными камнями.
– Ты моя рабыня теперь, маленькая наследница без планеты.
– Нет, я все маме расскажу, – шмыгнула носом дрожащая Саша.
– Никто из твоих соплеменников тебе не поверит!
Саша снова вспомнила ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ, и разревелась, как любой испуганный ребенок.
***
– Ну и какой она супергерой? Плакса! – возмутился Гоша.
– Ну да, а ты бы не испугался? – съехидничала Рита.
– Я бы ему ногой в толстый живот, – Гоша изобразил супермена, и плюхнулся на подушки. Пес Семка радостно залаял, а Рита залилась смехом.
Аля с умилением наблюдала за племяшами.
– Ну что, будете слушать?
Двойняшки дружно закивали и постепенно угомонились.
***
Устав плакать, Саша начала осматриваться. В помещении царил полумрак, как в сказках о рыцарях, которые ей читала мама. Вот только окон нет и вместо камина и факелов по воздуху плавали светящиеся кубы-лампы. Саша вылезла из-под скамьи, похожей на мраморные скамейки в парке. Но эта была изрезана узорами со вставленными блестящими камешками. «Красиво». Саша подошла к огромной вазе. Она оказалась медленно капающим фонтаном, в воде жили то ли рыбки, то ли крошечные русалки, не разглядеть, так быстро они мелькали в водорослях. А если русалки? Саша решила не совать руку в воду, а вдруг цапнут.
Все стены были увешаны картинами с фигурами людей, незнакомых ей существ, хитроумных машин. Саша потянула один из светящихся кубов, чтобы хорошенько рассмотреть картины. Уж больно мудреные украшения были на одеждах. И заметила, что у одного нарисованного дядьки двигаются усы. Подошла поближе, и дядька моргнул. Саша с перепугу схватила миску с чудны́ми фруктами и запустила в него. Фигура на картине ойкнула, и усач отделился от двойника на стене. Потом собрался в кучку и, к огромному удивлению Саши, трансформировался в мальчишку в царской одежде из бирюзовой парчи и в шляпе с брошками. Штук десять нацепил. Саше такой наряд показался комичным, и она прыснула со смеху. Мальчик, вытаращив глаза, спросил на белом языке:
– Ты чего дерешься?
– А ты чего подглядываешь?
– Я твой сторож.
– Тогда не моргай, фокусник. Тебя как зовут?
– Михель. Хамелеон.
– Хамелеон? Ах, вот оно что.
– А ты кто?
– Саша. Наследница, – она вдруг решила поважничать.
– А за что тебя в тюрьму посадили?
– Это ты мне скажи, ты же меня сторожишь.
– Мы тебя спасли от злой женщины, вытащили из узкой комнаты.
Саша, не понимая, возразила:
– Вздор, вы меня похитили.
Михель только скрестил руки на атласном цветастом жилете.
– Я сам видел, как отважный Рохель вызволил тебя из темницы.
– Это не темница, это библиотека. Там живут книги. Их читают. Знаешь, что это?
– Знаешь, что это? – передразнил ее же голосом хамелеон. – Ты что, задавака? Я читаю на языках всех планет, где побывал. Мы же хамелеоны.
– Ой, скажите, пожалуйста! И сколько же планет ты посетил?
Михель важно выпятил грудь:
– 12.
На Сашу это произвело впечатление. Она едва осилила белый язык. А потому с уважением признала:
