Павел отпил воды и продолжил:
– Помни, что дело вам до англичан только, и мир со всеми теми, кто не будет им помогать. Так, проходя их, уверяйте о дружбе России, о поддержке Ислама, и идите на Герат и Кандагар, и там на англичан. Мимоходом утвердите Бухару, чтоб китайцам не досталась. В Хиве высвободите наших пленных подданных: их там много тысяч. Карты мои идут только до Хивы и до реки Аму-Дарьи, а далее твоё уже дело достать сведения до заведений английских и до народов индийских, им подвластных.
Он взял со стола пухлую папку и протянул Орлову:
– Вот, возьми! Здесь всё, что тебе потребно.
Тот взвесил её на руке, спросил:
– А пехота, Ваше Величество? А артиллерия?
– Артиллерию и пехоту Буонапарт пришлёт вслед за вами. Но лучше, кабы вы то одни сделали.
Орлов козырнул и хотел уже уйти, но Павел жестом задержал его и отчётливо произнёс:
– Все богатства Индии, добытые в сем походе – твои.
Орлов аж споткнулся…
Так, волею Императора и Самодержца Всероссийского, началась эта история.
В январе 1801-го года Орлов получил приказ выступать, и Всевеликое Войско Донское пришло в движение. Четыре отряда, общей численностью 22000 выступили на Оренбург. Впереди ехал сам Орлов, негромко ругаясь в усы, и генералы, командиры полков: Платов, Бузин, Денисов и Боков. Подготовка похода была плохая: недостаточно было провианта и фуража. Погода держалась мерзопакостная – то метель, то оттепель. Кони по самые бабки вязли в грязи, не говоря об обозах, поэтому движение шло медленно.
Есаул Звёздный, начальник полковой разведки, покачивался в седле и дремал. В лёгком своём сне он заново переживал прощание с дочкой, пятилетней Алёнкой. Она осталась в Подольске с бабушкой Марией, матерью есаула. При расставании Алёнка серьёзно поцеловала и перекрестила отца и сказала так:
– Да минует вас всякое лихо, папенька. Возвращайтесь, я вас ждать буду. А вот этого возьмите с собой! Будет вам оберег.
И протянула огненно-рыжего котика-подростка Шуршика.
Сейчас кот сидел за пазухой у хозяина и тоже дремал. Проблем у есаула с ним не было. Пищу себе хищник добывал сам, ночью ввинчивался Михаилу под бок и мурлыкал, а с началом движения ловко запрыгивал на круп коня, где обычно и ехал, лишь иногда перебираясь за пазуху погреться.
Близился конец февраля. Конница приближалась к Саратову. На ночь остановились в каком-то селе, где есаула нашёл генеральский вестовой.
– Ваше благородие, вам приказано к генералу!
Приказ начальника – закон для подчинённых! Слезши с коня, Звёздный строго приказал Шуршику:
– Охраняй!
Кот понятливо мяукнул.
Перешагнув порог избы, в которой разместился генерал Платов, есаул и не подозревал, что его судьба отныне изменится немыслимым образом.
– Есаул Звёздный по вашему приказанию прибыл!
Матвей Иванович кивнул:
– Вольно. Садись, Михаил Романыч.
Тот сел на табуретку, привычно придержав шашку, чтоб не путалась в ногах.
– Значит, так, – деловито начал Платов, – Слушай боевую задачу. Не мешкая ни часу, берешь свою разведку, обе сотни, и идёшь прямо на Хиву, нас не дожидаясь. Весна нынче ранняя, лёд только что сошёл, поэтому, чтоб быстрее двигаться, по Волге сплавишься до Астрахани, Каспий переплывёшь в Астрабад, а там напрямки, через степь. В Хиве иди к хану и требуй освободить русских полоняников. Вот Государев рескрипт, вручишь ему, – генерал протянул засургученный пакет.
– Держись нагло, спесиво. Дескать, основные силы грядут в скорости и, ежели хан не подчинится, то мало ему не покажется. Так-то у нас с Хорезмом мир, но хан намёк понять должон. Затем, подходящих проводников сыскавши, иди на Герат. Там уже могут быть англичане. Действуй по обстановке. Разрешаю врать, что ты только разведку делаешь. Впрочем, это и не враньё, а святая правда! Да они, англичане, и не будут докапываться. Мало ли, зачем русские казаки объявились. Маршрут зарисуй на карту, отошли мне, а то мои карты только до Хивы. Всё ли понял правильно, запомнил ли хорошо?
