Ребенка. Небо не шутя
Его исполнило: дитя
От света звездного родилось,
Под звездным именем крестилось.
Из слова «звезд» и слова «дочка»
Сложилось «Звездочка». И точка.
При этом были буквы две,
Они слились в одну лишь «д».
Не разорвать два этих слова,
Не выбрать имени другого,
И нет иного ей пути,
Как с ним ужиться и расти.
Но с шага первого она
Была бедой поражена:
Скончалась мать, и сиротой
Вступила в путь она земной.
Но не одна была – родня
Заботу ей дала, храня,
Как можно, быт ее, уют
И на ночь кров то там то тут.
Она жила на семь домов:
Что день недели, то он нов.
По понедельникам она
У дяди Жени жить должна,
Чтобы во вторник поутру
Идти найти его сестру,
Что носит почту по домам
Для чьих-то пап, для чьих-то мам.
А в среду ровно в час, к обеду,
Бежала к старому соседу,
Туда, где тети Ани дом
С его был рядом, за углом.
Потом с двоюродной сестрой
Спешила к вечеру домой,
Чтобы дождаться тети Ани.
Там дочка жаловалась маме
На то, что Звездочка опять
Без спросу бегала гулять.
В долгу сестра не оставалась
И с ней потом нещадно дралась.
В четверг ей домом склад служил,
Его дед Митя сторожил.
И сидя вместе с ним в сторожке,
Глядела в маленьком окошке,
Как чередой грузовики
Везут коробки и мешки
Туда, обратно, и скучала.
Зато по пятницам бежала
Она в квартиру к тете Свете.
У тети Светы были дети,
Их было пятеро детей -
Пять рыжих бойких сыновей.
И ни одной у них сестренки.
Ах, как обидно для девчонки.
Как быть с вояками шальными?
Не поиграешь в куклы с ними.
Ни битв, ни драк и ни атак
Не полюбила та никак.
Потом была на выходных
Она у бабушек своих -
То у Полины, то у Насти
И разрывалася на части
Меж ними, вечно забывая,
Кто первая, а кто вторая,
Куда в воскресный день бежать,
А кто в субботу будет ждать.
А впрочем, по большому счету,
Ни в воскресенье, ни в субботу
И ни в один из будних дней
Никто не жаждал встречи с ней
Не потому, что сирота, -
Была она совсем не та,
Что все на свете дети. С ней
Никто не сладит, хоть убей.
Для всех была как в горле кость.
Кому приятен будет гость -
Противоречий резких ком,
И с нравом дерзким, и с умом.
То вспыхнет спичкой беспричинно,
То плачет жалобно, невинно,
Обиженно на целый свет.
С ней никакой управы нет.
И даже сестры, братья, те
По своей детской простоте
Свое презренье не скрывали,
В лицо насмешки ей бросали:
– Звезда, Звезда, ну ты и штучка!
Ты не девчонка, а колючка,
Снаружи будто бы ледышка,
Но только тронь – и будет вспышка.
Горишь как искра от костра.
К чему такая нам сестра!
И некрасива ты к тому же,
Родни для нас не надо хуже.
И роста мало, и ума.
Вон зеркало, гляди сама.
А что глядеть? Девчонка знала,
Что это правда, и страдала,
Но ничего сама с собой
Не в силах сделать – нрав дурной
Ей не давал ни мирно жить,
Ни ладить с кем-то, ни дружить.
Соседка даже дяди Жени
Шептала как-то тете Лене,
Другой соседке по площадке:
– У девки нервы не в порядке.
Та соглашалась:
– Да, она,
Не девочка, а сатана.
А с сироты что можно взять?
Нужна ребенку только мать.
И так жила она семь лет,
Всем доставляя сотни бед,
Не упуская и себя,
И ненавидя, и любя
Себя, и близких, и родных,
И незнакомых, и чужих
Любовью странною своей
И непонятной для людей.
И даже в школу не ходила, -
Родня о том совсем забыла -
Не знала, как читать, писать,
Могла лишь всем надоедать
Своей натурой неуемной,
Нескладной, вздорной и нескромной.
Не только взрослые, но дети
Не знали, как расставить сети,
Чтоб непоседу изловить
И вон изгнать и дурь, и прыть.
Напрасно было воспитанье
