Звездный Бруствер - страница 7

– Хорошо, работайте, – Воронов отключил связь, возвращаясь к работе за терминалом.

Закончив серьёзный разговор, Трифонов с облегчением вздохнул и переключился на следующий этап. Впереди ожидал непростой разговор с Артамоновым и академиком Соловей – двумя сильными, яркими личностями, каждая из которых требовала индивидуального подхода. Он понимал: беседа с ними будет напряжённой, если не найти правильный тон.

Проанализировав ситуацию, Трифонов пришёл к выводу, что оптимально провести встречу с обоими сразу. Это позволило бы избежать недомолвок, ускорить обсуждение и, возможно, добиться согласия. К тому же они редко пересекались лично, и совместная беседа могла принести больше пользы, чем две отдельные. Приняв решение, он без колебаний дал указание секретарю пригласить обоих.

Однако, размыслив ещё раз, отметил и другую сторону: раздельные беседы дали бы больше простора для гибких решений. Но в условиях ограниченного времени важнее двигаться быстрее. Он прокручивал в голове возможный ход разговора, расставлял акценты, стараясь сделать диалог не конфликтом, а шагом к продуктивному сотрудничеству.

Вскоре вошёл секретарь и доложил, что приглашённые уже в приёмной. Трифонов по привычке собрался было сразу их пригласить, но вдруг замер. Его взгляд упал на окно. Мысль мелькнула неожиданно:

"Пусть немного посидят, поговорят. Совместное ожидание – тоже форма сближения. Общая проблема может сплотить лучше любого вступительного слова".

Он откинулся в кресле и замер, позволяя ситуации развиваться своим чередом, – возможно, именно так и должно быть.

***

Действительно, Артамонов нервничал. Он сидел на краешке кресла в приёмной, то и дело скользя взглядом по строгому интерьеру, словно пытался найти в нём подсказку: зачем его пригласили сюда – в кабинет к самому руководителю Комитета по разведке? В иерархии власти эта должность котировалась очень высоко. Настолько высоко, что даже подобные «приглашения» редко случались без веской причины.

Он не подчинялся Трифонову напрямую, и всё же проигнорировать вызов было нельзя. В его положении каждый намёк, каждая деталь могла иметь значение.

«Не могли же вызвать просто так? И почему именно сейчас?» – думал он, проверяя взглядом манжеты формы. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, ладони чуть вспотели, что случалось с ним крайне редко. Значит, ситуация действительно из разряда нетривиальных.

Дверь приёмной отворилась, и в помещение уверенно вошла Ирина Петровна. Появилась эффектно, впрочем, как всегда. Высокие каблуки отстукивали мерный ритм по полу, а сама она держалась, будто ступала по подиуму: прямая спина, грациозная походка, точёные черты лица, чёрные волосы собраны в элегантную причёску, фигура, вызывающая восторг у мужчин и зависть у женщин. Её глаза – глубокие, как небо в безоблачный день – скользнули по комнате и на долю секунды задержались на Артамонове.

Сначала она сделала вид, что не узнала его. На самом деле, конечно, узнала. Как можно было не узнать адмирала – мужчину в расцвете лет, в адмиральской форме, с осанкой и выражением лица, которому без колебаний можно было доверить командование флотом? Высокий, мужественный, с суровым, но притягательным взглядом.

Он поднялся, как и подобает офицеру. В нём чувствовалась сдержанная сила и внутренняя дисциплина. Когда он галантно склонился и поцеловал ей руку, в его движении не было ни тени заигрывания – только уважение и отточенное знание протокола.