Неожиданно послышался треск помех: ожила рация, которую я по привычке всюду носил с собой:
– Квадрат… пхххххх… дальше…
– Капитан Генри Чейдвик, приём! Ответьте! – я как ошпаренный принялся просто орать в рацию.
Разбуженные моими криками разведчики подхватились ко мне. У одного из них при себе также имелась рация, и мы, покрутив настройки, сумели найти тот же канал. В отличие от других, он передавал сигнал – пускай и помехи. Это были самые радостные фоновые шумы, которые мы только слышали!
Решив, что пещеры блокируют связь, мы решили забраться повыше. Уставшие, под палящим солнцем, мы так ползли по этим скалам, будто каждый был заядлым альпинистом. Впрочем, на грани смерти, услышав о возможном спасении, кем только не станешь в самые сжатые сроки. Рация оживала ещё пару раз, передавая малопонятные сообщения. Нас переговаривающиеся явно не слышали. Взобравшись на самую высокую из доступных скал, я с замиранием сердца повторил попытку связи.
– Приём! Меня слышно?
Следующие несколько секунд были самыми длинными в моей жизни.
– Приём, назовите себя! – наконец раздался ответ, вызвавший у меня и у других непроизвольные крики счастья и слёзы на глазах.
– Капитан Генри Чейдвик, КЗС «Небула». Мы потерпели крушение, со мной ещё тридцать четыре члена экипажа!
– Принято! Ожидайте!
В этот раз пауза продлилась несколько дольше. Прервал её поток восторженных ругательств, а затем раздался смутно знакомый голос:
– Чейдвик, это вы? Живой! Поверить не могу! Мы отправили к вам шаттл! Вы все там?
– Нет, – не сумев понять, откуда знаю этот голос, отрапортовал я, – остальные в паре километров западнее, ориентир озеро…
Из рации послышался звук, будто кто-то хорошенько приложился рукой по столу.
– Ну, конечно! Ну вы и выбрали себе местечко для посадки! Ждите, Карамзин, отбой…
Услышав фамилию говорившего, я понял, почему этот голос показался мне знакомым: под его началом тогда ещё лейтенант Чейдвик прослужил целых пять лет!
***
Дальнейшее до боли напоминает сценку хэппи-энда из какого-нибудь фильма про спасение выживших после катастрофы. Наверное, потому что мы были выжившими и нас спасли. Может, не в самый последний момент, для пущего трагизма, но всё равно – вовремя.
Вначале шаттл прилетел к нам на скалу. Встретивший мою команду медик, с улыбкой указал на наши скудные припасы и пояснил, что со своим нельзя. Пока моих напарников внимательно осматривали на предмет того, всё ли в порядке с людьми, пробывшими несколько недель в пустыне, я буквально на пальцах пытался объяснить пилоту, где искать остальных.
Как мне сказали, озеро, что было возле нашего местонахождения, самым надёжнейшим образом скрывало нас от всей электроники. Корабль Карамзина находился на орбите уже неделю, безустанно прочёсывая местность всеми возможными способами За исключением злополучного озера и его окрестностей. Никто в здравом уме и предположить не мог, что мы сядем в месте, где не работает связь.
По пути к нам присоединилась ещё пара шаттлов. Лагерь встретил спасателей криками радости и овациями. Я выглянул на секунду, показывая, что меня тоже спасли, и тут же скрылся внутри шаттла.
Этого хватило, крики резко сменились на «слава капитану Чейдвику». Морщась, как от зубной боли, я поудобнее уселся в кресло, собираясь отдохнуть, но, отмахиваясь от медиков, заглянул Лютцев, потревожив мой покой.
– Я так понимаю, капитан, вы по-своему решили истолковать фразу «найду воду»? – с ухмылкой спросил он. – Кому мы обязаны нашим спасением?
