Но на остальных мирах Клондайка царили законы джунглей. Любой старатель мог стать объектом нападения пиратов и других старателей, не говоря уже о бандах негуманоидов, то и дело устраивающих набеги на «земной» сектор. Впрочем, люди отвечали своим собратьям по разуму той же монетой, ничуть не уступая хеггам и другим негуманоидам в жестокости и алчности. Вооруженные конфликты между двумя секторами не утихали ни на день, а порой они перерастали в локальные войны. Волей-неволей чиновники Мидаса приняли решение о создании собственной патрульной службы. Охрана Клондайка состояла ныне из двадцати кораблей, купленных за бесценок на черных галактических рынках.
Эрих Клайн тоже был когда-то старателем, но не из самых удачливых. Вконец разорившись, он несколько лет служил на одном из кораблей контрабандистов, но ему и там не повезло. Тогда он нанялся в один из самых крутых десантных отрядов Охраны, на счету которого было несколько десятков карательных рейдов.
– Одних хеггов я уничтожил с добрый десяток, – ухмыльнулся Клайн под конец своего рассказа. – Твари те еще! Мы, пограничники, их терпеть не можем. Вот уж не думал, что у вас в Федерации другое отношение к этим монстрам! Я даже глазам своим не поверил, когда вчера сюда, в мою камеру, приперся один из хеггов. Он даже пытался меня о чем-то спрашивать, но я, понятное дело, слушать его не стал. Черт побери, почему вы сами не прикончите этого проклятого кентавра?
Чейн повернул голову к Дилулло.
– Джон, дипломат приходил к нашему пленнику?
– Да, – кивнул пожилой астронавт. – Его очень интересовало, почему люди-пограничники так ненавидят хеггов из негуманоидного сектора Клондайка. Но наш упрямый немец даже рта не раскрыл, и Альрейвк ушел не солоно хлебавши. По-моему, он был очень раздражен.
– Понимаешь, Эрих, Федерация и Империя хеггов совсем недавно были на грани галактической войны, – объяснил Чейн, вновь обращаясь к пленнику. – Войны чудом удалось избежать, но мирный договор все еще не подписан. И во многом из-за того, что ни Федерация, ни хегги не могут гарантировать мир на своей общей Границе. Клондайк – часть этой Границы, причем самая беспокойная. Мы хотим решить эту проблему раз и навсегда.
– Кто это – мы? – прервал его Клайн, недобро сверкнув глазами. – Учти, капитан, никаких чужаков в Клондайке не потерпят! Я так понимаю, что Федерация взялась за старое и опять хочет посадить нам, свободным людям, на шею каких-то нахлебников из своего Патруля. Пускай и думать об этом забудут, ясно? Мир в галактике они, понимаете ли, хотят сохранить! Как же, слышали мы эту песенку, слышали. Другого вы хотите – добраться до сокровищ Клондайка! Небось спите и видите, как бы превратить вольных пограничников в рабов, которые будут платить вашему Патрулю дань? Черта с два из этого что-нибудь выйдет! Стоит вашей армаде только появиться в Клондайке, как все пограничники мигом попрячутся на базах, а потом начнут из-за угла щелкать ваши корабли словно орехи. Крутых парней у нас хватит и на вашу задрипанную Федерацию, и на вашу смердящую Империю… Доннерветтер, тысячу раз доннерветтер!
Чейн мрачно усмехнулся, глядя на разошедшегося немца.
– Ты неправильно понял ситуацию, абориген хренов. Никаких хеггов в нашем Патруле не будет. Да и людей Федерации – почти тоже. Патруль будет состоять из десятков тысяч кораблей Звездных Волков. Слыхал про таких? Мы не собираемся ни с кем воевать, но если кто-то из вас, тупоголовые бандиты, попробует стрелять нам в спины из-за угла, мы начнем уничтожать все корабли контрабандистов и особенно грузовики с провизией. Упрямые дураки вроде тебя быстро помрут с голода, а остальные очень, – повторяю, – очень захотят с нами дружить.
