Проснулся Данька поздно вечером, когда солнце уже исчезло за горами и подул холодный ветерок. К собственному удивлению, он был живым и здоровым. Он вымылся, напился воды, чувствуя, что кожа на лице болезненная и горячая оттого, что обгорела на солнце.
Охая от боли, мальчик вернулся к своему костру, разгреб золу и вытащил мясо. Оно было горьким от травы, но мягким и вкусным. Данька съел половину, оставив вторую на утро. Потом набрал сухих веток и снова разжег костёр.
– Мамочка, я все еще жив, – прошептал он языкам огня. – Мне плохо, тяжело и одиноко…
В кустах послышалась возня, крысы дрались за останки животного, но скоро шум стих, и из кустов донеслось чье-то довольное чавканье.
– Надеюсь, что вы не захотите меня съесть, когда я буду спать, – пробормотал мальчик, укладывая под руку пистолет.
Ночью ветер усилился. Данька жался к костру, но дрова уже прогорели, а искать топливо в кромешной тьме было бессмысленно, да и очень страшно. Звезды казались какими-то тусклыми, и их постоянно застилали тучи.
Мальчик продрожал всю ночь от холода и, едва дождавшись рассвета, быстро съел мясо, забросил рюкзак за спину и зашагал вперед.
Тропа снова пошла вверх. Данька с яростью полез по склону для того, чтобы согреться. На середине подъема вспотел, но холодный пронизывающий ветер на вершине снова заставил его дрожать.
Скоро он вышел на очередное плато, здесь было еще холоднее, но мальчик, стиснув зубы, шел дальше, хоть уже давно не понимал, зачем и куда он идет.
В конце плато тропа снова резко ныряла вниз. Здесь Данька остановился, услышав крадущиеся шаги за спиной. Он вытащил, пистолет, прижался к скале и оглянулся.
Большой серый камень, мимо которого он только что прошел, раздвоился. Мальчик снял пистолет с предохранителя и прицелился, но тут из-за туч выглянуло солнце, и он увидел, что за ним идет волчица, а вслед за ней другие волки. Самка толкнула его головой, и Данька сразу повеселел.
– Вы зачем меня бросили? Я уже думал, что вы ушли навсегда.
Волчица фыркнула.
– Ну и не отвечай. Все равно я рад, что встретил вас.
Самка пошла вперед.
Мальчик двинулся было за ней, но один из волков заступил перед ним на тропу и предостерегающе зарычал. Данька остановился.
– Ты не хочешь, чтобы я шел с вами? Тебе не нравится?
Волчица вернулась, подтолкнула мальчика вперед и негромко зарычала, оскалив клыки. Волки неохотно расступились, давая ему дорогу.
– Жалко, что вы говорить по-человечески не умеете, – вздохнул мальчик. – С вами, конечно, спокойнее и не так одиноко, только немного скучно.
Тропа пошла вниз, волки, тормозя всеми четырьмя лапами, осторожно спустились вниз, за ними волчица, а потом Данька. На ногах он не удержался и скатился на спине, поднимая тучу пыли. Звери презрительно взглянули на него.
– Вам хорошо, у вас четыре лапы, а на каждой когти, у меня всего две ноги, да и те в сапогах, – стал оправдываться мальчик. – А у них подошва скользкая.
Но волки уже скрылись в зарослях.
Мальчику, чтобы не отстать, пришлось пробиваться сквозь кусты, и уже через полчаса он был весь в царапинах иг крепких длинных шипов.
Тропа после длинного пологого спуска вывела их к лесу. Здесь почва была мягкой, покрытой толстым слоем сгнивших растений. Стоял густой зеленоватый сумрак, потому что лучи солнца не могли пробиться сквозь густую темную листву.
Волки шли медленно и осторожно, постоянно принюхиваясь, шерсть у них приобрела зеленый оттенок, и уже в нескольких шагах их было невозможно увидеть.
