Я ему не поверила, но все равно потащила маму туда, куда он мне показал, – и правда, мы скоро вышли к вокзалу. Это железнодорожный вокзал, но не тот, который нужен. Старый, с красивой башней на площади у входа. Но мама ни на что не обратила внимания, и мы вошли внутрь. У меня только одна безумная надежда: что этот вокзал каким-то чудом возьмет и превратится в наш. Но здесь все по-другому. Я посмотрела на табло с отправлениями поездов: ни одного знакомого названия.
Я подошла к человеку в форме:
– Скажите, как мне узнать, откуда отправляется поезд на Манчестер?
Он посмотрел на меня как на ненормальную:
– Отсюда нельзя попасть в Манчестер! Вам нужен Юстонский вокзал.
– А где это?
– На другой станции метро.
И он показал мне, куда идти. Мы спустились по лестнице, прошли по туннелю к автоматам, но дальше пройти не смогли. Я расстегнула мамину сумку, достала наши билеты, но автомат все равно не реагировал. К нам подошел человек в форме и проверил билеты:
– Это не те. Они на поезд от Манчестера до Лондона и обратно. Купите билеты на метро.
Все это он сказал нам громким голосом, как будто мы совсем тупые.
Я вытащила мамины два фунта, но для двоих этого оказалось мало.
– Можно мы потом вышлем вам деньги, когда вернемся? – попросила я, но меня никто не стал слушать.
И я увела маму от билетных касс. В отчаянии я подошла к девушкам, которые спускались по лестнице. Они чуть старше меня, весело болтают, смеются.
– Простите, пожалуйста, мне нужно добраться до станции Юстон. Нет ли у вас мелочи? – спросила я.
Но они не обратили на меня внимания и прошли мимо, как будто не услышали.
Зато меня услышала мама. Она вздрогнула так, будто ей дали пощечину:
– Доля! Прекрати немедленно! Ты не попрошайка!
– У нас нет выхода. Нам надо доехать до вокзала, – ответила я и обратилась к другой паре: – Пожалуйста, простите за беспокойство…
И я снова повторила свою речь, но на их лицах – отвращение. Не ко мне. К маме.
– Как вам не стыдно заставлять ребенка попрошайничать?
– Как ужасно она выглядит! Сразу видно – наркоманка. Она не заслуживает права быть матерью при таком обращении с ребенком. Надо у нее девочку забрать!
Я сжала мамину руку:
– Вы все не так поняли. Нам просто не хватает на метро. У нас поезд отходит с Юстонского вокзала.
Подошел человек в форме. Он злой, и все вокруг тоже злые. Мы с мамой убежали от них вверх по лестнице на большую широкую улицу. Остановились, отдышались и всхлипываем от слез.
– Мама!
Я обняла ее.
– Все в порядке, все хорошо, – ответила мама и тоже крепко меня обняла. – Чтобы я позволила тебя забрать у меня…
Это снова моя мама, и я крепко к ней прижимаюсь:
– Что теперь?
– Пойдем пешком, ничего не поделаешь.
Она посмотрела на нашу обувь. Я-то в кроссовках, а вот она надела сегодня свои лучшие белые туфли на высоком каблуке, и на обеих щиколотках у нее уже появились красные заплатки. Она одолела еще два перекрестка, а потом не выдержала и разулась. На нейлоновых следочках уже дырки на больших пальцах. И когда наконец, спустя очень-очень долгое время, мы дошли до Юстонского вокзала, следочки порваны в клочья. Мама хромает, но не жалуется.
– Слава богу! – воскликнула она, заходя в здание вокзала.
Здесь мне все уже знакомо, но все равно ощущения странные. Народу почти никого, только компания парней, что-то бормочет себе под нос пьяный старик, а на холодной привокзальной площади, не обращая ни на кого внимания, сидят парень и девушка.
